Возвращенец
Шрифт:
Он отчаянно нуждался в той силе, что даст ему бизонье мясо. Он не знал, что за божий промысел направил теленка к его пути. Это мой шанс. Если он хочет свою долю теленка, то должен сразиться за неё. И сделать это немедленно.
Он осмотрел местность в поисках оружия. Но не увидел поблизости ничего, кроме камней, плавника и шалфея. Дубинка? Он задумался на мгновение, сможет ли отогнать волков. Это казалось невероятным. Он не смог бы замахнуться с достаточной для удара силой. И на четвереньках терял преимущество в высоте. Шалфей. Он помнил краткое, но впечатляющее пламя, занявшееся от сухих веток шалфея. Факел?
Не
Он достал смычок и веретено, довольный тем, что по-крайней мере, у него есть средство для быстрого разведения огня. Из ягдташа он извлек последние пыжи и клочок камышиного пуха. Мельком он взглянул на волчью стаю, всё ещё терзавшую телёнка. Черт бы их побрал!
Он оглянулся в поисках горючего. Река почти ничего не оставила на тополином стволе. Он нашел заросли засохшего шалфея и отломал пять больших веток, сложив их рядом с ямой для костра.
Осторожно положив сухое дерево в укрытую от ветра яму, Гласс приставил к нему смычок и веретено. Он начал пилить смычком, сперва медленно, но затем всё быстрее, когда нащупал ритм. Через несколько минут в яме возле тополя разгорелся небольшой костер.
Он посмотрел вниз по течению, в сторону волков. Альфа-самец и его подружка вместе с двумя волчатами лежали в двадцати ярдах от теленка. Первыми отведав мясо, они теперь довольно выгрызали вкусный костный мозг из передней ноги. Гласс надеялся, что они воздержатся от предстоящей схватки. Оставалась четвёрка волков возле бизоньей туши.
Племя волков пауни, как и подобало в соответствии с названием, поклонялось волку за его силу, а больше всего за коварство. Вместе с охотниками пауни Глассу довелось охотиться на волков; их шкуры были неотъемлемой частью многих обрядов. Но он никогда не делал того, что собирался сделать сейчас – поползти на стаю волков и сразиться с ними за еду, вооруженным лишь факелом из шалфея.
Пять веток шалфея скрючились, как гигантские руки страдающего артритом человека. С короткими промежутками от стебля отходили ветки поменьше, большую часть которых покрывала сеть тонких, волокнистых и хрупких сизо-зелёных листьев. Гласс схватил одну из веток и поджег её. Она моментально загорелась, на верхушке вскоре вспыхнуло пламя высотой в фут. Слишком быстро горит. Гласс сомневался, что пламя не прогорит, пока он просто доберется до волков, не говоря уже о том, чтобы послужить орудием в предстоящей схватке. Он решил подстраховаться. Вместо того, чтобы поджечь весь шалфей, он понесет остальные ветки не зажженными, а как запас для добавления к факелу.
Гласс вновь посмотрел на волков. Внезапно они показались крупнее. На мгновение он замялся. Пути назад нет, решил он. Это мой шанс. С горящей веткой шалфея в одной руке и четырьмя запасными в другой, Гласс пополз вниз по берегу реки к волкам. На расстоянии в пятьдесят ярдов альфа-самец с волчицей оторвались от ноги, чтобы взглянуть на странное существо, приближающееся к телёнку. Они смотрели на Гласса с любопытством, не враждебно. Их желудок был полон.
На двадцати ярдах ветер переменился, и четвёрка у туши теленка учуяла запах гари. Все повернули головы. Гласс остановился, оказавшись лицом к лицу с четырьмя волками. С расстояния проще было рассматривать волков, как собак. Но вблизи все их родство с одомашненными собратьями терялось. Белый волк обнажил окровавленные зубы и сделал полшага к Глассу, утробно зарычав. Хищник опустил плечо; движение, которое можно было истолковать и как готовность защищаться, так и нападать.
В белом волке боролись два противоборствующих инстинкта – один велел защищать
Внезапно ярко сверкнула молния, а после паузы за ней последовал глухой раскат грома, прокатившийся по долине. На лицо Глассу упала капля дождя, и ветер лизнул пламя. Гласс почувствовал, как ему свело живот. Господи, нет, только не сейчас! Надо действовать быстро. Белый волк приготовился к прыжку. Чувствуют ли они мой страх? Он должен сделать внезапный ход. Напасть первым.
Он выхватил четыре ветки из правой руки и прибавил их к горящей ветке в левой. Пламя метнулось вверх, жадно пожирая сухие ветки. За них пришлось схватиться обеими руками, и он больше не мог опираться на левую. Мучительная боль охватила израненное правое бедро, когда он перенес на него тяжесть, и Гласс едва не упал. Он издал самый громкий крик, на который был только способен, и который больше смахивал на завывание.
Гласс пополз вперед, размахивая горящим факелом, как огненным мечом.
Он ткнул факелом в одноухого волка. Пламя лизнуло морду зверя, и тот, жалобно скуля, отскочил. Белый волк метнулся к боку Гласса, впившись зубами в плечо. Гласс извернулся, выгнув шею и стараясь держать волка подальше от горла. Лишь несколько дюймов отделяло лицо Гласса от волчьей морды, и он чувствовал кровавое дыхание зверя. Хью вновь попытался обрести равновесие. Он замахал руками, стараясь обжечь зверя, и подпалил тому брюхо. Волк отпустил плечо и отпрянул.
Гласс услышал рычание за спиной и инстинктивно пригнулся. Над его головой проскочил одноухий, разминувшись с горлом Гласса, но завалив его набок. Он застонал при ударе о землю, отдавшемся болью в спине, горле и плече. Факел из спутанных веток упал, рассыпавшись по песчаной почве. Гласс схватил ветки, отчаянно стараясь подобрать их до того, как они погаснут. Одновременно с этим он пытался вновь встать на колени.
Оба волка медленно кружили, выжидая нужного момента и действуя с опаской, после того как отведали пламени. Я не могу позволить им зайти за спину. Вновь сверкнула молния, за которой спустя мгновение пророкотал гром. Гроза уже гремела почти над головой. В любую минуть пойдет ливень. Время на исходе. Даже без ливня факел почти выгорел.
Белый и одноухий наступали. Они тоже ощущали, что противостояние близится к развязке. Гласс ткнул в них факелом. Волки замедлили продвижение, но не отступили. Гласс уже находился в нескольких футах от телёнка. Двое волков, лакомившиеся тушей, сумели отодрать от неё ногу и отступили, услышав звуки битвы волков со странным существом с пламенем. Вдруг Гласс заметил заросли сухого шалфея возле туши. Они загорятся?
Не сводя взгляда с волков, Гласс поднес факел к зарослям. Дождя не было несколько недель. Сухой как трут кустарник легко воспламенился. Почти сразу от кустов возле туши пламя вырвалось на два фута. Как Моисей, Гласс взобрался на тушу телёнка, размахивая остатками факела. Ударила молния, прогремел гром. Ветер хлестал горящий кустарник. Пошел дождь, но еще слишком слабый, чтобы загасить шалфей.
Эффект оказался впечатляющим. Белый и одноухий принялись озираться по сторонам. Альфа-самец, его подружка и волчата трусили по прерии. Набив брюхо, они спешили укрыться от надвигающейся грозы в находящемся неподалеку логове. Два других волка, лакомившиеся тушей, также последовали за ними, с трудом волоча по прерии ногу теленка.