Возвращенец
Шрифт:
Гласс быстро бросился вдогонку за ним, и потрясенно остановился, когда щенок прыгнул на руки дряхлой скво. Старуха лежала, свернувшись калачиком на потрепанном одеяле. Щенка она держала, как ребенка, зарыв лицо в его шерсти, и в темноте виднелись только её седые волосы. Она вскрикнула и истерично завопила. Спустя мгновение причитания перешли в пугающий и зловещий распев. Предсмертная песнь?
Со сжимающих щенка рук свисала похожая на пергамент дряблая кожа. Когда глаза Гласса привыкли к темноте, он заметил вокруг беспорядок и грязь. Большой глиняный горшок был наполнен водой, но еды он нигде не заметил. Почему она не собрала кукурузу? Гласс нашел несколько початков, пока ходил по деревне. Сиу и олени растащили большую часть урожая, но
Он полез в ягдташ и извлек кукурузный початок, очистил его от шелухи и нагнувшись протянул старухе. Глассу пришлось долгое время держать початок, так как женщина продолжала свой жалобный плач. Спустя мгновение щенок обнюхал кукурузу и принялся ее лизать. Гласс коснулся рукой головы старухи, медленно поглаживая волосы. Наконец женщина перестала причитать и повернула лицо к свету, струившемуся из дверного проема.
Гласс охнул. Её глаза были белы, как снег, совершенно незрячими. Теперь Гласс понял, почему женщину бросили, когда арикара убежали посреди ночи.
Гласс взял женщину за руку и осторожно вложил ей в ладонь кукурузу. Та пробормотала что-то непонятное и положила початок в рот. Гласс заметил, что у нее не осталось зубов, и она жует кукурузу деснами. Сладкий сок, похоже, пробудил аппетит, и она тщетно старалась пережевать початок. Ей нужен бульон.
Гласс осмотрел вигвам. Рядом с костровой ямой в центре помещения стоял ржавый котелок. Он осмотрел воду в большом глиняном горшке. Она оказалась затхлой, на поверхности плавал мусор. Он поднял горшок и вынес его наружу. Выплеснув воду, он наполнил его из протекавшего через деревню небольшого ручья.
Возле ручья Гласс заметил ещё одну собаку, и её уже он не пощадил. Вскоре в центре вигвама весело трещал огонь. Часть собачьей туши он поджарил на огне, а часть сварил в котелке. Кукурузу он закинул в горшок с собачьим мясом и продолжил обыскивать деревню. Пламя не коснулось многих землянок, и Гласс обрадовался находке нескольких мотков веревки для плота. Он также нашел жестяную кружку и черпак из бизоньего рога.
Когда он вернулся в большой вигвам, то обнаружил старуху там же, где и оставил её, по-прежнему жующую кукурузный початок. Он подошел к котелку и наполнил жестяную кружку бульоном, поставив её рядом с матрасом. Щенок, сбитый с толку запахом поджаривавшегося собрата, жался у ног женщины. Женщина тоже почуяла запах мяса. Он схватила кружку, и как только бульон немного остыл, проглотила его. Гласс вновь наполнил кружку, на этот раз добавив крохотные кусочки мяса, нарезанные бритвой. Он наполнил кружку три раза, прежде чем женщина насытилась и заснула. Гласс поправил одеяло, укрыв её костлявые плечи.
Затем Гласс подошел к огню и принялся за жареную собачатину. Пауни считали собаку деликатесом, забивая псов точно так же, как белые резали по осени свиней. Гласс же определенно предпочитал бизонье мясо, но при нынешних обстоятельствах собака тоже годилась. Достав из котелка кукурузу, он съел и её, оставив бульон и вареное мясо для скво.
После трапезы Гласса прошел час, когда он услышал крик женщины. Гласс быстро подошел к ней. Она постоянно повторяла одну и ту же фразу. - He tuwe he. . . He tuwe he [31] ...
– она произносила эти слова не тем испуганным голосом предсмертных песнопений, а спокойно, стараясь передать некую важную мысль. Эти слова ничего не значили для Гласса. Не зная, чем ей ещё можно помочь, он взял женщину за руку. Скво слабо её сжала и поднесла к щеке. Так они и сидели. Слепые глаза закрылись, и женщина заснула.
31
Кто это? (кэддоанский язык).
Наутро она была мертва.
Почти всё утро Гласс провел, сооружая грубый погребальный костер с видом на Миссури. Когда он закончил, то отправился в большой вигвам, завернул женщину в одеяло и отнес её к погребальному костру. За ним по пятам следовал щенок - довольно странный кортеж. Как и раненая нога, плечо Гласса после схватки с волками тоже зажило. Но всё же он поморщился, когда поднимал
На мгновение Гласс остановился возле костра, в памяти его всплыли старые обычаи из далекого прошлого. На миг он задумался, какие слова произносились при погребении его матери, какими словами проводили Элизабет. Он представил себе горку свежевырытой земли возле открытой могилы. Сам ритуал погребения всегда представлялся ему гнетущим и безжалостным. Обычай индейцев был ему больше по душе - укладывать тела на возвышенности, словно предавать их небесам.
Щенок неожиданно зарычал, и Гласс обернулся. Со стороны деревни к нему медленно направлялись четыре верховых индейца, находившиеся в семидесяти ярдах. По их одеянию и головным уборам Гласс мгновенно признал в них сиу. На секунду он запаниковал, прикидывая расстояние от утёса до густых деревьев. Но вспомнив свою первую встречу с пауни, решил не сходить с места.
Прошло больше месяца с тех пор, как трапперы и сиу стали союзниками при осаде арикара. Гласс помнил, что сиу покинули театр боевых действий из-за отвращения к тактике полковника Ливенворта. Подобное чувство разделяли и люди "Пушной компании Скалистых гор". Теплятся ли ещё остатки былых уз? Он и не сдвинулся с места, излучая всё спокойствие, которое смог призвать, и наблюдал за приближающимися индейцами.
Индейцы были молоды, трое - почти подростки. Четвертый был постарше, возможно, лет двадцати пяти. Молодые индейцы приближались с опаской, держа оружие наготове, словно подбирались к незнакомому животному. Старший сиу ехал на полкорпуса впереди остальных. В руках у него была лондонская фузея [32] , но держал оружие небрежно, положив ствол на шею огромного серого жеребца. На крупе животного было выжжено клеймо "США". Один из Ливенвортовских. При других обстоятельствах Гласс, возможно, посмеялся бы над неудачей полковника.
32
Лондонская фузея - тот же индейский торговый (или просто торговый) мушкет. К середине 18-го века, индейский торговый мушкет был самим распространенным оружием Северной Америки. Французы называли его фузилем или фузеей; английские оружейники окрестили каролинским мушкетом; некоторые торговцы и первопроходцы, например Уилльям Эшли, звали его лондонской фузеей.
Старший из сиу остановил лошадь в пяти футах от Гласса, осмотрев его с ног до головы. Затем сиу поглядел на погребальный костер. Он никак не мог понять что связывает этого растерзанного и грязного бледнолицего с мертвой скво арикара. Находясь в отдалении, они наблюдали, как он с трудом поднял тело женщины на помост. Полная бессмыслица.
Индеец перекинул ногу через крупного жеребца и легко соскользнул вниз. Он подошел к Глассу, так и пронизывая того взглядом тёмных глаз. Гласс почувствовал, как в животе у него заурчало, но встретил взгляд индейца, даже не моргнув. Индеец безуспешно пытался повторить то, что удалось Глассу – притвориться спокойным. Его звали Жёлтая Лошадь. Он был высоким, более шести футов, с квадратными плечами и великолепным сложением, которое подчеркивали мускулистая шея и грудь. В туго заплетенные волосы он вплел три орлиных пера, по числу убитых в бою врагов. С его кожаной рубашки свисали на грудь две кисти бахромы. Гласс отметил качество работы – сотни связанных вместе иголок дикобраза, окрашенных в яркие багряные и синие цвета.
Оказавшись лицом к Глассу, индеец подался вперед, и медленно вытянув руку, коснулся ожерелья Гласса и осмотрел огромный медвежий коготь, поворачивая его пальцами. Он отпустил коготь и перевёл взгляд на шрамы на черепе и горле Гласса.
Индеец коснулся плеча Гласса, заставив того повернуться, и осмотрел раны под изодранной рубашкой. Осматривая спину Гласса, он произнес что-то трём остальным. Гласс услышал, как остальные индейцы спешились и оживленно заговорили, ощупывая пальцами его спину. Что происходит?