Возвращение Алателя
Шрифт:
– Предлагаю укладываться на ткань, – сказал Дженга, подходя к Хейграсту. – В этой местности обильная утренняя роса. Тент большой. На нем поместится не менее дюжины элбанов, а уж если бы это были банги, то не менее двух дюжин. Банги еще сумели бы загнуть часть тента и укрыться им как одеялом!
– У банги огромное количество достоинств, и рост важное, хотя и не первое из них, – улыбнулся Хейграст. – Говорю это тебе, Дженга, как кузнец.
– Твой меч это твоя работа? – поинтересовался банги.
– Да, – не без гордости кивнул Хейграст. – И он ни разу меня не подвел!
– По эту сторону гор я слышал только об одном хорошем кузнеце нари, чьи изделия не уступают по качеству нашим, – заметил Дженга. – Он житель Эйд-Мера. Речь идет о тебе?
– Не думай, что я пожелтею от скромности, – усмехнулся Хейграст. – В Эйд-Мере нет ни одного кузнеца нари, кроме меня.
– Тогда что ты делаешь здесь? – удивился Дженга. – В нашем народе тот, кто достиг тайн мастерства, занимается только ремеслом. Все остальное всегда сделают за него менее талантливые. Время истинного мастера бесценно.
– Есть вещи более ценные, чем изделия, которые мог бы сотворить талантливый ремесленник, – ответил Хейграст.
– Но нет вещи более ценной, чем та, которую несет на своей спине твой друг, нари, – ухмыльнулся в ответ Дженга.
– Зачем ты мне это говоришь? – насторожился Хейграст.
– Чтобы ты не истолковал по-своему взгляды, которые я бросаю на меч Саша, – перестав улыбаться, ответил Дженга. – Или ты думаешь, что, спрятав меч в ткань и вымазав рукоять, сможешь скрыть его ценность? Для банги, особенно того, кто занимается оружием, увидеть что-то особенное – все равно, что для человека встретить на улице красивую девушку. Никакие одежды не скроют ее очарования. Мужчина способен угадать красоту по силуэту, по запаху, по манере передвигаться, по цвету кожи. Я знаю ценность этого меча, Хейграст. Но я даже не предлагаю его продать мне. Для оплаты этого изделия не хватит не только моих денег, но и всех денег моего рода. Да и вряд ли ты его продашь.
– И в чем же ценность этого меча? – спросил Хейграст.
– Вы плохо знаете историю вашего мира, – усмехнулся Дженга. – Заметь, я говорю «вашего», хотя история моего народа связана с Эл-Лиа никак не меньшим сроком, чем твоего. Но банги чтут прошлое, запоминая его через истории удивительных предметов, сотворенных руками банги и руками других мастеров. А остальные элбаны в лучшем случае помнят имена своих дедов. Подобных мечей осталось только три. Я думаю – это четвертый.
– Так чем же они так ценны и где хранятся? – поинтересовался Хейграст.
– Не спеши, – усмехнулся Дженга. – Их сотворил великий мастер банги Икурн в конце первой эпохи. Это было очень давно. Задолго до Большой Зимы. Тогда еще боги жили в Эл-Лиа и прекрасный мир Дэзз не погасил свои огни на вечные времена. И у некоторых богов были похожие мечи, сотворенные в Эл-Лооне. Икурн жил в мире Дэзз, в его величественной столице Дэзз-Гард. Он был великим мастером, непревзойденным знатоком металлов. Очень часто ему приходилось бывать во дворце властителя Дэзз. И однажды он увидел на поясе Бренга, Великого бога Дэзз, такой меч. Меч казался простым, но в этой простоте и заключалась его красота. Икурн подошел к Бренгу, упал ниц и попросил разрешения осмотреть и обмерить его меч. Бренг согласился. Но Икурн не смог вытащить клинок. Тогда Бренг засмеялся и сказал, что никто не сможет вынуть клинок из ножен, кроме того, кого меч признает своим хозяином. Затем обнажил меч и передал мастеру. Икурн подержал в руках меч бога, склонился перед Бренгом и вернул его. Затем заперся в своей мастерской и за двенадцать лет сделал дюжину таких мечей. И каждый из них был лучше предыдущего. Он ковал их из фаргусской меди с добавлением черного серебра. Они казались простыми изделиями, но ни один из них не был поврежден или разрублен другим оружием. Это было лучшее оружие, которое когда-либо изготавливалось элбанами. Мечи Икурна обладали жизненной силой, потому что выпивали ее у подмастерьев кузнеца. Но мастер не убивал учеников. Закаляя клинки в их телах, Икурн дарил подмастерьям вечную жизнь!
– И ты считаешь, что у нас один из этих мечей? – поднял брови Хейграст.
– Один из этих мечей у банги в гранитном городе под горой Меру-лиа. Это самая великая ценность моего народа. Второй меч из сохранившихся у одного из королей Салмии. Он передается в их роду старшему сыну уже многие годы. Третий меч в Аддрадде. Он служит черным делам, но я не хочу говорить об этом. Ваш меч четвертый.
– Я ничего не скажу тебе, Дженга, – покачал головой Хейграст. – Уверен, что меч Саша не входит в эту дюжину. Но, может быть, этот знаменитый Икурн сотворил что-то еще в своей жизни? Почему я ничего не знаю о нем?
– Он покончил с собой, – усмехнулся банги. – Когда мастер принес свой тринадцатый лучший меч Бренгу и предложил испытать его прочность, Бренг обнажил клинок и легко разрубил лезвие меча Икурна. Оружие Бренга было воистину оружием богов. Его меч мог становиться невидимым, его клинок был прозрачен, как горный хрусталь. Но это вряд ли что-нибудь скажет тебе, нари. Икурн понял, что никогда не сможет сделать такой меч. Ему стало незачем жить.
– И напрасно, – покачал головой Хейграст. – Пытаться совершить невозможное – это и есть смысл жизни.
– Все самые великие творения рук смертных созданы в попытках совершить невозможное, – ответил Дженга. – Но мастер не может жить мечтой. Он должен иметь возможность воплотить ее своим умением.
– Может быть, ты и прав, – задумался Хейграст. – А ты не подумал о том, что на спине Саша может оказаться тот самый меч? Меч Бренга?
Дженга пристально всмотрелся в лицо Хейграста и вдруг громко расхохотался.
– Мы можем рассказывать друг другу сказки до завтрашнего утра. Даже если ни один из нас не будет верить другому, – сказал он. – Но есть очевидные вещи. Меч Бренга уничтожен. Он сгорел в то мгновение, когда Бренг убил другого бога. Именно за это боги уничтожили мир Дэзз! Меча Бренга больше нет!
– Вот и ладно, – улыбнулся Хейграст. – Представляю, какие страсти могли бы разгореться из-за этого меча, окажись он в Эл-Лиа.
– Ты не понимаешь, нари, – оборвал его Дженга. – Меч Икурна повод для не меньших страстей. Потому что в отличие от меча Бренга – он реальность. Я был в гранитном городе, и мне было дозволено прикоснуться к святыне банги. Следи за своим другом, нари. Его жизнь ничего не стоит в сравнении с мечом.
Дженга резко поклонился и пошел к своей повозке, где его ожидали Бока и Друор.
– Вышколены, – пробормотал Хейграст. – Дан!
– Я здесь, – откликнулся мальчишка.
– Ты слышал, что говорил Дженга?
– Да.
– Послушай, – Хейграст огляделся. – Скажи Лукусу, что бы он посматривал за Дженгой и его охраной. Передай наш разговор. И пусть Саш подойдет ко мне. Я буду у лошадей.
Дан кивнул и побежал к костру. Лукус уже закончил приготовление ктара, и теперь все члены отряда, за исключением Хейграста и Дженги, усевшегося на свой ящик, потягивали из походных чаш горячий напиток. Дан шепнул Сашу, что Хейграст ждет его у лошадей, и подсел к Лукусу. Саш наполнил две чаши ктаром и понес их в сторону привязи.