Возвращение Апостолов
Шрифт:
Но Дэвид не успел ещё ничего сообразить, как вспыхнуло рядом яркими буквами табло связи. Земля вызывала на связь. Дэвид молниеносно сорвался с места и поспешил в радиорубку. Двойник Стефа обогнал его и схватил за плечи, одновременно отгораживая его от входа вовнутрь. Дэвид тяжело дышал, но существо, точно какая-то неподъёмная глыба, навалилось на него своим огромным весом, подавило его, давая понять, что не он сейчас хозяин положения.
— Ты будешь говорить то, что я скажу тебе! — прорычал капитан-самозванец. — Другого выхода у тебя нет. Впрочем, можешь попробоватъ. Но не думаю, что у тебя есть какой-нибудь шанс.
—
— Этот корабль всё равно остановят.
При этих словах на лице незнакомца промелькнула тень улыбки. Но тут же исчезла. На большее, по всей видимости, его не хватило.
— Они нас не смогут остановить, — сказал он. И добавил:
— Они не смогут к нам даже приблизиться.
— Вы что же, предполагаете, словно полицейский космолёт испугается вашей посудины?
Дэвид несколько осмелел. Голос его стал звучать так, точно Дэвид уже сам подписывает приговор космическим пиратам.
— Ты упустил одну мелочь, приятель, — воскликнул двойник Стефа. — Наш корабль сделан из металла, который так похож на производимый вами, как я на твоего бывшего командира. Но это только внешне. Внутренне структуры не адекватны. Их нельзя даже приблизить друг к другу. Они не могут приблизиться.
— Антивещество! — Дэвид обхватил голову руками, насколько позволяла мёртвая хватка, с которой двойник продолжал держать его за плечо.
— Да, антивещество. Ведь именно так вы его называете?!
— Но что я должен передать на Землю?
— Что на корабле всё в норме, — заявил пират. — И доложить ещё кое о чём.
— О чём же?
— Да как тебе сказать… Нам нужен этот корабль, а ты… Короче, мы тебя высадим на станцию, спущенную с борта «Констьюдери». Так, кажется, называется ваш кораблик. Вот. И выведем её на орбиту вокруг этой планеты, — существо указало на экраны, где за темноватой пеленой ледяного космоса сверкала и переливалась в лучах местного светила одинокая 6-я планета.
Дэвид вздохнул. Но он ещё не был сломлен. Что-что, а покинуть корабль его никто не заставит. Он просто не имеет права отдать корабль пиратам без боя. Пусть они из антивещества, но ведь они не всемогущи. Их тоже можно уничтожить, — рассуждал Дэвид.
Антикапитан словно прочитав его мысли, вызывающе бросил:
— И не вздумай чинить нам препятствия. Всё ваше оружие против нас бессильно.
— Но что вы хотите делать, захватив «Констьюдери»?
Дэвид был поражён возникшими только что в его мозгу ассоциациями. Он вспомнил, как в школе космофлота их готовили ко всяким неожиданностям вплоть до столкновения с космическими пиратами. В то время как раз отдавалось предпочтение теории, разделявшей Вселенную на два мира: обычный с человеческой точки зрения, и антимир, существующий по другую сторону этого, познаваемого человечеством мира. Но как Дэвид ни старался вспомнить что-нибудь ещё об антимире, ему это не удавалось. Он был уже недалёк от отчаяния, когда вытащил из глубин своей памяти информацию об интергравитационных полях, которую их заставляли учить на 8-х курсах Школы. Перед глазами появились строки давно забытого учебника: «Силовое поле может служить действенной защитой при вторжении как субъекта в инородную систему, так и наоборот, учитывая недостатки и преимущества космоаналитических разработок».
«Итак, силовое поле — это уже зацепка. А
«Мне необходимо пробраться к силовой установке», — уже ясно и отчётливо нарисовалась в голове Дэвида ближайшая цель.
Нет, он не допустит, чтобы с ним сыграли злую шутку. Он не привык быть пешкой в чужой игре.
Властный голос двойника капитана вывел его из задумчивости:
— Шагай быстрее. И не болтай ничего лишнего. Понял?
Дэвид это понял. Он не мог сообщить на Землю о случившемся. «Сам заварил кашу — сам и расхлёбывай!» — пришла ему на ум старая, но не забытая поговорка. Снова и снова вспоминал он, идя к радиотелефонам, всё пережитое им с тех пор, как он расстался с настоящим капитаном «Констьюдери». А как здесь ему не хватало Стефа! По крайней мере, он бы посоветовал, что ему сейчас делать. «Но прочь сомнения. Мне нельзя расслабляться». С такими мыслями он подошёл к россыпи мерцающих ламп и кнопок. Надев наушники и умело манипулируя клавиатурой, ему удалось достигнуть наилучшей проходимости сигнала. Дэвид теперь очень отчётливо слышал голос Кристофа Мориса — начальника центра управления полётами, который под кодовым названием значился как «Фейра-28-дис-4». Хотя управление полётами и было централизовано, наименования космических баз сохраняли пока что изначальную классификацию.
— С кем имею честь, — сквозь далёкие раскаты радиопомех пробился металлический голос. Огромное расстояние почти до неузнаваемости преобразило мелодичный баритон Кристофа Мориса.
— С первым помощником космолёта «Констьюдери» (ZPZ-672) Дэвидом Джеффри, — отрапортовал Дэвид.
— Что у вас произошло? Целые сутки пробуем наладить с вами связь и безрезультатно.
— Ничего особенного, сэр. У нас была повреждена рация, — сочинил Дэвид. — Сейчас уже всё в порядке.
— Как идёт полёт? — шум от радиопомех на некоторое время перекрыл голос командора. Когда возмущения ослабли, тот осведомился о самочувствии экипажа.
Назад уже отступления не было. Дэвид сообщил о несильном вирусном заболевании, якобы сразившем двух человек. Но, решив не перегибать палку, поспешил заметить, что они находятся на грани выздоровления.
— В остальном всё в порядке.
— Что вы собираетесь делать дальше? К вам поступили сообщения о неизвестном звездолёте?
— Да, сэр.
— И что же вы собираетесь предпринять?
— У нас уже есть план. Если он удастся… Хотя не буду загадывать.
Дэвида передёрнуло от мысли, что он может не всё учесть. Но он быстро отбросил её и беспристрастно заключил.
— Подробный доклад о проделанной работе будет передан вам немедленно по прибытии на первую же из планет, находящихся под контролем у земного сектора.
— Хорошо. Конец связи.
Через мгновение малиновые буквы на экране связи погасли, и Дэвид остался один на один со своей совестью.
Он не сообщил о происшествии на Землю, хотя угроза чрезмерно велика. Он обманул командора, хотя не имел на это никакого права, и, наконец, он способствовал тому, что сам оказался в центре замкнутого круга. Все пути к отступлению были отрезаны и он одинок. Удастся ли ему выжить, а если и удастся, как он объяснит эти действия своим друзьям и товарищам. Хотя маловероятно, что ему суждено их увидеть.