Возвращение Апостолов
Шрифт:
3. Двойник Дэвида Джеффри
Сердце Дэвида переполняло чувство мести. Погибли все члены экипажа. Их нет. А он есть. Это не справедливо. Но что он может теперь сделать? Никого не воскресить. Так может, лучше отдать себя в руки судьбы, сдаться.
Дэвид заскрежетал зубами. На лице явно обозначились скулы, а ноздри стали лихорадочно втягивать воздух. Он был похож на беговую лошадь, уставшую после изнуряющего соревнования, но не признавшую себя побеждённой. Пусть она не первая, но еще есть время все исправить.
Дэвид уверенно зашагал по контрольной рубке.
— Как бы незаметно пробраться в ходовой отсек?!
Но он не успел ничего предпринять, так как дверь открылась, и на пороге появилась фигура
— Ну, как? — осведомился тот.
— Всё нормально.
От волнения не осталось и следа.
— Тебе поверили?
Дэвид пожал плечами. Откуда он мог знать. Не исключено, что переживания могли его выдать, но огромное расстояние, оказывающее влияние на слышимость сигнала, сделало своё дело. Командор никогда бы не отключился, будь у него хоть небольшое сомнение.
Пират был явно доволен.
— Скоро здесь будет часть команды звездолёта, который уже совсем рядом. Надо подготовиться к встрече.
Дэвид кивнул.
— Но тебе нельзя их видеть, — добавил пират.
— Это ещё почему? — возмутился Джеффри.
— Долго объяснять. Если быть кратким — для твоего же блага. Ты нам ещё нужен… — Пират сделал паузу.
— …Правда, не весь, — заключил он.
Дэвид не успел сообразить, что это значит. Внезапно все его мысли стали наползать друг на друга, сплетаться, образуя какую-то сплошную массу. Эта масса быстро уменьшалась в размерах. Давление её становилось невыносимым. Дэвид куда-то падал. Точнее, проваливался. Вокруг него были горы слизи. И эта слизь его затягивала, поглощала целиком. Он пытался противостоять незримой силе, но тщетно. Тело не повиновалось. Вместо реальных действий оно предпринимало какие-то отчаянные попытки восстановить координацию. И вот уже сознание окутал туман, к горлу подступила тошнота, а издалека, из невидимой глубины зияющей пропасти раздалось глухое урчание. Оно приближалось. Дэвид начал смутно различать очертания человеческой фигуры. Когда что-то знакомое в движениях существа бросилось Дэвиду в глаза, новая волна кошмаров окатила его. Он увидел огромную паутину. На ней блестели капли всё той же слизи. Она была чудовищных размеров и могла отождествляться с огромной сетью, сплетённой из канатов. Неожиданно Дэвид ощутил, что его кто-то держит. Чувство всё усиливалось, пока Дэвид не заметил один из канатов, крепко опоясавший его самого. Дэвида медленно затягивало к центру гигантской паутины. Он закричал, но не услышал своего голоса. Вместо этого перед глазами опять возникла человеческая фигура. Было такое чувство, будто человек боится приблизиться. Он не шёл, а как бы плыл по поверхности скользкой слизи. Его лицо было похоже… Но нет. — Дэвид отогнал навязчивую мысль.
И тут Дэвид его увидел.
Это был он сам. На Дэвида смотрел статный тридцатипятилетний брюнет. Широкие плечи наделяли его фигуру некоторой массивностью, а на лице играла надменная улыбка. Если бы не эта улыбка, Дэвид бы решил, что смотрит в зеркало. Между тем, отражение Дэвида извлекло из кармана брюк (точно таких же, как на нём самом) анигилятор, медленно сняло его с предохранителя, и, наведя на Дэвида, нажало на курок.
Дэвид покачнулся, но не упал. Падать было некуда. Неосознанно переведя взгляд, он увидел, как его собственное отражение начало медленно исчезать. И вдруг… яркий луч света разрезал окружающий полумрак. Дэвид очнулся.
Он стоял перед дверью контрольной рубки. Напротив стоял пират, а справа ещё один человек. Но кто это? Существо повернуло голову. Перед помощником капитана «Констьюдери» стояло его второе «я».
— Дэвид Джеффри, — второе «я» представилось.
4. Орбитальная станция
Дэвид уже окончательно пришёл в себя. И сразу заметил происшедшие в нём перемены. Похоже, из него вырвали часть эмоций, ощущений и мировосприятий. Но самое страшное было в отсутствие уверенности. Дэвид решительно не знал, что надо делать. Он всегда отдавал себе отчёт в своих действиях. Но теперь… Известная истина
Дэвид взглянул на «Стефа».
— Что произошло? — спросил он.
— Ничего страшного, — ответил тот. — А это, — он указал на стоявшего рядом человека, — твой двойник.
Пират внимательно посмотрел на Дэвида.
— Ты не волнуйся. Скоро всё в тебе нормализуется. Однако, как тебе нравится эта операция, — пират начал хвалиться своими познаниями. — Вы, земляне, разумеется, ничего о ней не знаете. Хотя у нас ею начали пользоваться ещё в прошлом веке. Мы можем делить любого человека на составные части вне зависимости, к какому миру он принадлежит. В результате чего мы имеем как бы двух индивидуумов, схожих внешне и различных внутренне. Душа же твоя, — пират криво усмехнулся, — не делится на две части. Она лишь теряет некоторые, присущие ей черты. При двойной или тройной операции (когда имеем две или три пары) ты начнёшь ощущать все три тела твоей структуры, но жить лишь в одном из них. Вот тогда возникают сложности… Но это тебе не грозит.
— Кстати, — пират прервал ход своих объяснений. — Через два часа станция будет выведена на орбиту. Я уже успел переговорить с Землёй. Они дали «добро». Так что собирайся.
Дэвид увидел, что дверь контрольного отсека подалась вперёд, а затем из неё друг за другом появились Бертол и все остальные члены экипажа «Констьюдери».
Двойник Стефа обратился к двойнику Дэвида.
— Иди, иди, дружок. Я тебя не задерживаю.
Джеффри-второй вместе с вошедшими в радиорубку людьми кивнули капитану в знак согласия и выскользнули из дверей.
— Ну а с тобой я прощаюсь, — обратился он к настоящему Дэвиду. — Ты, я вижу, не очень удивился, встретив знакомые лица. Ничего, скоро привыкнешь. Ведь теперь все твои эмоции будут не столь бурными. Они-то как раз и поделились надвое.
Дэвид тяжело вздохнул. Он понимал: Земля в опасности, но это известие больше его не волновало. Казалось, что речь идёт о безымянной планете, населённой какими-нибудь дикарями. Дэвид знал, что он не прав. Но ничего не мог с этим поделать.
«Вот также, наверное, чувствует себя и окружающий мир биоробот», — подумал он.
На мгновение ему стало неприятно от такого сравнения. Но лишь на мгновение.
— А ты долго не приходил в себя, — заметил капитан новоиспечённой команды, когда Дэвид проверял исправность гермоствора. — Я стал было подумывать, не случилось ли чего. Мыслимое ли дело. Двойник твой успел переговорить со всей командой. Вызвали Землю на связь, всё обсудили. Мы с Дэвидом… — При этих словах по спине Джеффри пробежал холодок. Как это странно звучало! А пират продолжал: — …думали, что тебе не выкарабкаться, как вдруг ты очнулся. Да, ладно. Теперь всё позади.
Дэвид вошёл на борт станции, которая, выйдя из чрева «Констьюдери» пришла в самостоятельное движение, чтобы затем зависнуть над шестой планетой системы, навсегда отделив Дэвида от всего мира. Ему не оставили даже переговорного устройства.
Дэвид выбрал себе одну из трёх кают, бывших на станции. Он вошёл в неё. Это была обыкновенная каюта, сделанная и оснащённая по самым новым стандартам всем необходимым. Кровать была застлана бледно-розовым покрывалом, со стен смотрели изображения земных городов, знакомой с детства природы. И всё же чего-то здесь не хватало. Дэвид задумался. Пребывая в задумчивости, он подошёл к столу, посмотрел на календарь, отсчитал прошедшие со времени отлёта дни и недели, и вдруг с каким-то ожесточением рванул календарные листки. Они рассыпались, потеряв привычную опору, зашуршали, падая на пол, разлетаясь в разные стороны. И в этот момент один из календарных листков больно резанул Дэвида по глазам. Он схватил его, когда тот ещё не успел достичь гладкого металлического пола, застеленного совсем новой ковровой дорожкой, поднёс к глазам и прочитал дату — 17 августа.