Возвращение астровитянки
Шрифт:
Гера проверил, идёт ли запись данных. Да, всё в порядке. Потом он внимательно просмотрит данные и выяснит — были ли другие комбинации сигналов из этой области пространства, но не из трёх фотонов, а из двух.
Ушёл он утром довольный. Вспышка несла в себе тайну и надежду.
Поспав дома часа четыре и накормив сестру, Гера взялся за анализ данных: вызвал на экран только этот участок неба и рассмотрел сначала инфракрасную картинку, похожую на горящее облако.
Оптика дала скопление звёздочек из отдельных фотонов.
Ультрафиолетовая картинка была
Проведя линии из трёх точек наблюдения, Гера убедился, что они практически точно совпадают в одной точке, расположенной примерно на шести астрономических единицах, недалеко от Юпитера. Да здравствует метод параллакса!
Точка вспышки найдена, но что здесь вспыхнуло?
Другие квантовые комбинации — не тройные, а хотя бы двойные, из этой зоны отсутствовали. Одинарные события соответствовали статистически не значимому уровню.
Но всё-таки тройная вспышка была. Что за ней кроется?
Так как наблюдение было единичным, Гера не мог определить скорость и направление движения кометы — если, конечно, это комета, а не случайная флуктуация, собравшая три кванта вместе. Вот если бы поймать сигнал из ещё одной точки орбиты… Но — чего нет, того нет; компьютер прошерстил данные наблюдения вдоль и поперёк и ничего примечательного не нашёл.
Гера долго размышлял, а потом применил хитрость: предположил, что невидимая комета принадлежит к группе Юпитера — недаром она нашлась недалеко от него — и имеет типичную для орбит юпитерианских комет большую полуось, эксцентриситет и наклонение. Потом он логично предположил, что комета двигалась к Солнцу, а не от Солнца — иначе бы её заметили раньше. Шаг за шагом Гера сужал зону возможного будущего нахождения кометы — и в конце концов определил коридор пространства, где её можно было поймать в следующие сеансы наблюдений.
Теперь осталось решить самое сложное — включать ли в обязательный отчёт о вчерашних наблюдениях эти смешные рассуждения.
Оценочную кометную орбиту для будущих наблюдений Гера склеил из таких логических лоскутков, что получился карточный домик, который не выдержит даже лёгкого критического ветерка. А насмешек сколько будет! Гера уже знал, что вундеркинды-межпланетчики обожают высмеивать чужие ошибки и иронизировать друг над другом — особенно над такими новичками, как Гера. В деле насмешек вундеркинды тоже превзошли обычных ребят.
Но Гера упрямо набычился и отправил свой отчёт на сайт обсерватории. Пусть кто хочет смеётся, а он будет использовать эти данные для следующих наблюдений.
И в остальные наблюдательные ночи он наводил все телескопы на подозрительную область, вернее на то место, где Должна была располагаться невидимая комета.
Смеялись, конечно, много. Особенно Никита, который сам хотел занять наблюдательное время Ильи.
—Это не комета — лучше назвать этот объект «Гериным фантомом». Определить орбиту по одной точке — это достойно Нобелевской премии! Или санатория. Гера, тебе надо отдохнуть от наблюдений, полечить нервишки. Я буду носить тебе передачи и наблюдать вместо тебя.
Прошёл июль. Комета не появлялась, и даже Гера махнул на неё рукой, не прекращая наблюдений из чистого упрямства.
Пятеро ребят, свободных охотников, тоже пробовали наблюдать вдоль найденной Герой орбиты, но к августу таких добровольцев осталось всего двое. А потом и вообще один — Виталий Невский, румяный невысокий паренёк, который имел собственный тридцатисантиметровый телескоп и наблюдал обычно сразу после Геры.
В конце августа наступил последний сеанс наблюдений для Геры. И снова экран остался чёрным, как ночное стекло.
Ничего.
Виталий пришёл за пятнадцать минут до своего сеанса, увидел мрачную физиономию Геры и всё понял без слов.
Но бодро сказал:
—Астроном должен быть в сто раз терпеливее рыбака. Он расположился в кресле, вытащил термос с кофе и бутерброды.
—Хочешь перекусить? — спросил он Геру.
Тот, хотя и был голоден, отрицательно помотал головой: ему сейчас идти домой кормить Верунчика — там и поест. А Виталию ещё всю вторую половину ночи сидеть — ему эти бутерброды важнее.
Виталий посмотрел на экран, заглянул в протокол наблюдения Геры и хлопнул себя по лбу:
—Ах я болван! Забыл отправить свой протокол марсианам и юпитерианцам! — Он подумал секунду и улыбнулся: — Ну и ладно, отнаблюдаю сегодня по твоей программе. Экран у тебя мрачноват, мой-то повеселее будет, но у меня есть на сегодня интересная книжка.
И тут в самом нижнем правом углу экрана вспыхнула звёздочка.
Геру как пружиной подбросило. Тройная вспышка!
—Что-то клюёт! — Виталий развернулся на кресле к другому экрану и спешно залез в файл наблюдений.
— Смотри, совсем рядом с твоей орбитой! — показал он точку пересечения трёх линий, которые тянулись от телескопов на Ио, Палладе и Марсе.
Гера ударился в нервную дрожь. Неужели комета?! Он проклацал зубами:
— Давай определим новую орбиту — с учётом двух точек орбиты.
—Согласен, — сказал Виталий и принялся за работу. Закурлыкал т-фон в кармане Геры.
— Герыч, ты где?! — раздался в трубке голос сестрёнки. — Я есть и спать хочу!
— Верунчик, — льстиво забормотал Гера, — у меня ещё тут дела в обсерватории, мне очень нужно задержаться. Открой холодильник и найди красную пластиковую коробку…
Гера долго уговаривал Верунчика и объяснял, как она может соорудить себе поздний ужин с помощью мегаволновки и замороженной пиццы. Наконец всё утряслось, и Гера выключил т-фон.
Экран оставался чёрным.
Виталий уже получил решение для орбиты и вывел её на экран. Длинная изогнутая линия соединяла старую и новую вспышку, подходила совсем рядом к Юпитеру, огибала его и снова улетала в холодные космические дали.
Виталий виртуозно владел софтом для наблюдений — ещё бы, он сам участвовал в его создании! Он запустил программу обработки наблюдений, которая сразу должна была показывать в районе орбиты предполагаемой кометы не только тройные, но и гораздо более многочисленные двойные вспышки.