Возвращение Безумного Бога 4
Шрифт:
Все рассмеялись, представив эту картину. Даже обычно серьезный Волков не смог сдержать улыбку.
— А вы, Игорь Александрович, — обратилась к нему Сахаринка, — наверняка тоже много интересного повидали за годы службы?
Волков на мгновение задумался, потом кивнул:
— Всякое бывало. Но знаете, что я понял за эти годы? Самое страшное — это не монстры или Аномалии. Самое страшное — это люди, потерявшие человечность.
В комнате повисла тишина. Все понимали, о чем говорит Волков. О тех, кто готов предать, убить, пойти на что угодно ради собственной выгоды.
Внезапно Сахаринка закашлялась и побледнела. Она попыталась что-то сказать, но слова застряли в горле.
— Что с тобой? — встревоженно спросил я, подходя к дочери.
Лебедев тоже поднялся со своего места.
— Позвольте мне взглянуть, — сказал он, доставая из кармана какой-то прибор, — Возможно, это просто аллергическая реакция.
Но не успел он подойти к Сахаринке, как Громов тоже схватился за горло, хрипя и задыхаясь. Волков побледнел и начал оседать на стул.
— Что происходит? — в панике воскликнула Вафелька, но через мгновение и ее огромное тело начало содрогаться в конвульсиях.
Я попытался прочитать заклинание исцеления, но слова застревали в горле, а пальцы не слушались, отказываясь складываться в нужные печати. Магия словно покинула меня, оставив полностью беспомощным.
— Держитесь! — крикнул я, пытаясь сконцентрироваться, — Сейчас я… сейчас… я что-нибудь…
Но мой голос звучал все слабее, а в глазах темнело. Я чувствовал, как неведомая сила подтачивает мою волю, лишает сил.
Перчинка упала на пол, потеряв сознание. За ней последовали остальные. Даже могучая Вафелька не устояла и рухнула, заставив подпрыгнуть столы и стулья вокруг нас.
Я чувствовал, как слабость разливается по телу. Ноги подкосились, и я рухнул на колени, опираясь руками о пол. Голова кружилась, в глазах темнело. Я пытался бороться с наступающим беспамятством, но это было все равно что плыть против мощного течения.
«Что происходит?» — билась в голове отчаянная мысль, — «Почему магия не действует? Почему я не могу…»
Сквозь шум в ушах я услышал чьи-то шаги. С трудом подняв голову, я увидел… Лебедева! Он стоял над нами, совершенно спокойный и невозмутимый. На его лице читалось лишь любопытство, словно он наблюдал за интересным экспериментом.
— Удивительно, — произнес он, глядя на меня, — Вы демонстрируете поразительную стойкость, княжич. Любой другой уже давно потерял бы сознание. Даже для Одаренного ваша сопротивляемость зелью просто феноменальна.
— Зелью? — прохрипел я, с трудом ворочая языком, — Так это ты… подмешал что-то в чай?
Лебедев кивнул, словно это было самым обычным делом.
— Да, это моих рук дело. Признаюсь, состав подобрать было непросто. Нужно было что-то достаточно сильное, чтобы вырубить даже Одаренного, но при этом не убить. Настоящий вызов для алхимика. Я даже горжусь собой немного…
Он буднично проверил мой пульс и реакцию зрачка на свет. И покивал, словно сделал некие выводы.
— Зачем? — выдавил я, — Какой в этом смысл?
Лебедев пожал плечами.
— Честно говоря, ни одного разумного повода что-то подсыпать вам у меня не было. Просто… захотелось проверить свои возможности.
Его слова звучали настолько нелепо и жутко одновременно, что я на мгновение подумал, не галлюцинация ли это. Может быть, все это — просто кошмарный сон?
Но боль и слабость, разливающиеся по телу, были слишком реальны. Это происходило на самом деле.
Распрямившись, Лебедев подошел к сверткам с легендарным оружием. Развернув один из них, он достал Копье Айсштиль. Лебедев повертел его в руках, любуясь изяществом работы.
— Какая красота, — произнес он с восхищением, — Знаете ли вы историю создания этого копья? Легенды гласят, сама Айсштиль выковала его из осколка падающей звезды, закалив в водах подземного ледяного озера.
Естественно, я знал. Это ж я ей и посоветовал использовать ту упавшую звезду. Которая была вовсе не звездой, а деталью от разбившейся колесницы Ноктуса. Я и Ноктус в ту ночь изрядно нажр… перепили амброзии, а потом в нетрезвом виде гоняли по ночному небосводу на его колеснице… ничем хорошим это, разумеется, не закончилось…
Впрочем, сейчас не об этом.
Я молчал, стараясь незаметно перестроить свои духовные потоки. Магическая отрава текла по ним, отравляя тело и разум, но я упорно пытался минимизировать ее воздействие. Это была сложная задача, требующая предельной концентрации, но у меня не было выбора.
Лебедев тем временем отложил копье и взял золотой Браслет Громовержца.
— А это просто шедевр, — сказал он, надевая браслет на руку, — Знаете забавную историю? Говорят, однажды сам Громовержец проиграл его в кости обычному смертному. Правда, потом все равно забрал обратно, испепелив беднягу молнией.
Ну да, наш Громовержец он такой, вспыльчивый немного.
Пока Лебедев рассказывал, я пытался негнущимися пальцами незаметно достать телефон из кармана. Это оказалось неимоверно сложной задачей — руки словно превратились в ватные. Каждое движение давалось с огромным трудом, но я не сдавался. Это был мой единственный шанс позвать на помощь.
Лебедев взял в руки смертоносный кинжал Ноктуса.
— А это настоящее чудо, — сказал он, проводя пальцем по лезвию, — Способен резать само пространство. Представляете, какие возможности открываются?
Он повернулся ко мне, и его взгляд стал задумчивым.
— Знаете, княжич, я всегда был очень любознательным. Новое и неизведанное всегда манило меня. Поэтому, когда мы убегали по тому коридору в Мире Мертвых, и вы запретили оборачиваться… Для меня это было невероятное искушение.
Я почувствовал, как холодок пробежал по спине. Неужели он…
— Нет, я не обернулся, — словно прочитав мои мысли, сказал Лебедев, — Я выдержал это испытание. Но… — он улыбнулся, — я сделал кое-что другое. Я достал телефон и незаметно снял на камеру то, что происходило за нашими спинами.