Возвращение блудного Брехта
Шрифт:
Брехт стрелял вторым, форсить не стал, он прицелился, затаил дыхание, выбрал свободный ход спускового крючка и плавно его потянул. Вообще, снайпер современности обязательно промажет при первом выстреле из ружей тех времён. В двадцатом и двадцать первом веке от нажатия на спусковой крючок до выстрела доли секунды. Не нужно почти продолжать удерживать ствол в нацеленном направлении. Сейчас всё по-другому. Нужно продолжать целиться и после нажатия на крючок. Пока загорится порох на полке, пока вспыхнет весь порох в каморе, пока пуля вылетит из ствола. Пара секунд.
Бабах.
Событие двадцать пятое
Благоразумию также свойственны крайности, и оно не меньше нуждается в мере, чем легкомыслие.
Мишель де Монтень
Иван Яковлевич криком гвардейца не удовлетворился. Не то мероприятие, чтобы даже малостью пренебрегать. Вообще, сто метров — это целое футбольное поле, туда идти и идти. Не поленился Брехт. Сходил, хоть и слышал в спину гундёж гвардейцев. Не терпелось им. Оказалось, что сходил не зря. Он в своей целкости был уверен. А пуля от центра чёрного квадрата Малевича отклонилась прилично. Сантиметров десять вниз и столько же вправо. Как только Анхен в ворону попадает? Посмотрел и на дырку, оставшуюся после выстрела Государыни. Пуля гораздо большего калибра оторвала приличную щепку от сухого дерева. И она попала сантиметров на десять выше центра мишени. Часов на одиннадцать.
По дороге назад Иван Яковлевич решил ничего Анхен не говорить пока, чёрт их знает этих интуитивных стрелков, можно ли их стрельбу корректировать, а для себя решил стрелять чуть левее и выше центра мишени.
Брехт ещё за линию стрелков зайти не успел, а они уже начали стрелять. Теперь палили по трём мишеням сразу. В первой тройке одни генералы были. Салтыков стоял на месте, откуда только что Бирон стрелял, рядом во вторую мишень палил Ушаков и неожиданно нарисовался и полковник семёновцевгенерал-фельдмаршал князь Голицын Михаил Михайлович. Бирон об этом товарище почти ничего не знал, а Брехт помнил из книги какой-то, что ещё при Полтаве товарищ отличился, а потом и в северной войне. И везде он командовал успешно. Должно быть — хороший полководец. А ещё запомнилась кончина этого товарища в той книге описанная. Совершенно необычная и непонятная. С точки зрения нормального человека — вообще хрень. Сказка.
Ехала из Измайлова Анна Иоанновна зимой этого года, а с нею и князь Голицын. Он ехал в карете впереди кортежа. И вдруг его карета стала проваливать в образовавшуюся на дороге яму. Михаил Михайлович попытался вырваться из проваливающейся кареты, но только навредил себе, свалился в яму и был завален брёвнами и каменьями. Императрица попыталась броситься ему на помощь, но на ней повисли карлики и шуты, находившиеся в карете, и удержать смогли. Потом князя достали, но он был плох и вскоре скончался.
Пару вопросов у Брехта при чтении той книги возникло. Кто и зачем вырыл огромную яму на дороге. И представить себе яму, в которую карета с лошадьми провалится не просто. Так она ещё брёвнами какими-то и каменьями выложена. И как зимой эту яму замаскировать. Снег грязный будет, видно, что тут кто-то копался. И потом — если это и правда, как потом объявили, было покушение на императрицу, то чем следствие закончилось. Скрыть такие масштабные земляные работы на оживлённой дороге невозможно, а языки тогда умели развязывать. Странное происшествие, и удачливого и умелого фельдмаршала жалко. Не лишку их в России. Нужно будет ближе к декабрю проконтролировать эту дорогу. Да и сейчас отправить людей её внимательно
Бабах. Недружный залп генералов оторвал Ивана Яковлевича от мыслей спасательных.
Писец! Двое не попали в мишени. Солдатик, у мишеней дежуривший, от страха опрудился там, должно быть, он долго ковырял пальцем мишени, выискивая несуществующие пули. Потом всё же проорал, поочерёдно указывая на мишени.
— Промах. Промах. Цель поражена. — Получалось, что попал только Салтыков.
Народ безмолвствовал. Крикнуть фельдмаршалам всяким и царским любимцам, освободите, мол, место, товарищи, никто не решался. Все горлопаны языки в одно место засунули. Пришлось Брехту вмешиваться.
— Господа, давайте дадим героям отечества нашего ещё раз пальнуть, наверное, пороха мало положили, вот пуля и не долетела.
— Да, да, — обрадовались все. Ушакову и Голицыну сунули новые мушкеты.
Генералы долго целились и потом, словно по команде, в один миг выстрелили вместе, окутываясь облаками серого, пахнущего преисподней, дыма.
— Цели поражены! — под облегчённый вздох присутствующих долетел голос преображенца от мишеней.
Дальше всё прошло быстро. Трое преображенцев и двое семёновцев отсеялись. Понятно они пытались про сырой порох бухтеть. Но где порох у фельдмаршала, и где у поручика. Цыкнули на них. Когда фамилии объявляли, Брехт хмыкнул, правда про себя. Эти идиоты выбрали в стрелки не лучших, а наизнатнейших, одни князья и графья. Умением фехтовать пришли померяться на самом деле лучшие, а тут просто хотелось обладателям голубых кровей засветиться перед новой Государыней. Ну, засветились, опозорились и чего?
Пока с князьями переругивались вполголоса, мишени подбежавшие к ним преображенцы отнесли ещё на пятьдесят шагов.
На этот раз великанам шагать не доверили, обычные солдатики шаги отсчитали.
Ага! Обычные. Это же гвардия. Тут ни одного ниже метра восьмидесяти нет. Потому на все пятьдесят метров мишени опять откочевали. Сто пятьдесят метров, это прилично. Квадрат чёрный примерно в метр по сторонам, скорее всего — три фута, казался уже не больше десятисантиметрового. Уже и попасть будет не просто. Слишком резво начали гвардейцы.
Первой стреляла Анна Иоанновна.
Бабах. И ведь опять почти навскидку. Фрейлины снова подлетели и кафтаном укрыли. Интересно, почему она в нём на улицу ходит, что нет женской подходящей одежды? Салопа какого? Узнать надо будет потом, решил Иван Яковлевич.
— Цель поражена.
Брехт нацелился в центр небольшого квадратика и плавно выбрал свободный ход крючка, потом сместил совсем чуть выше и левее. Бабах.
— Цель поражена.
Нет не удовлетворился этим Иван Яковлевич и в этот раз, трусцой до мишени дотрусил. Нормально, опять чуть ниже и правей. Хороший карамультук, нужно только чуть мушку поправить с прицелом.
Событие двадцать шестое
Во всем нужна сноровка, закалка, тренировка…
«Einfalt vom Lande» (деревенская простота). Это Бирон услышал, возвращаясь. Ну, хоть не конюх. Их дело. Уважение нужно заработать, и страх тоже. Подождём.
Бабабах. Бабах. Бабах. Это опять генералы пальнули. Да! Надо заменить солдатика у мишеней. Трусоват. Он опять несколько минут искал дырки. А их нет. Преображенец перебегал от щита к щиту несколько раз, а потом развёл руками и крикнул, даже за сто пятьдесят метров долетело — жалобным голосом: