Возвращение Цезаря (Повести и рассказы)
Шрифт:
Цветы эти я брал сам — на утреннем лугу. День еще только становился, я шел к солнцу, и все цветы между мной и солнцем горели.
Стояли в поле среди трав синие, желтые, красные свечи…
Я шел по росе и рвал их. Стряхивал с цветов примокших шмелей, разгонял шайки рыжих комаров, наскакивающих на меня.
И думал
Свои рассказы я стал переписывать по десять раз. Я изучал технику словесности, пытался сделать ее привычной для себя. Я выбрасывал почти все написанное. Остатки хвалили, но не печатали. Я рад этому. Еще одна тайна была неведома мне. В ожидании ее открытия я работал, принимал участие в составлении карт Великих Сибирских Земель, а в свободное время фотографировал и занимался зверьем.
…Отец мой был художником, и судьба его была обычной для работающего человека его времени.
Труд в кузнице — с одиннадцати. Десять лет армии (войны германская и гражданская). Работа архитектором (их не хватало). Изобретательство (страну захлестывали идеи). В свободное время — занятие живописью.
Разбирая как-то его бумаги, я вдруг испугался до ужаса. На желтом листке я нашел идею радара — за изрядный кусок времени до извещения о нем. Отец справился с принципом работы передатчика, но чем принимать отраженный луч, вычерченный на бумаге, еще не знал.
И слишком поздно стал только художником.
Он умер… Когда уходил, он все пытался что-то сказать. Быть может, он догадался о принципе приема луча или приказывал беречь мать. Или хранить его этюды.
Я разбирал их для устройства выставки.
Но у отца не было времени для живописи — были колчаки, бароны унгерны (и нужда в архитекторах, чтобы строить).
Я понял тогда, что нужно.
Нужно сжаться.
Собрать себя в кулак.
Отдать все, что есть и сколько есть, словесному искусству.
Но мало работы, самой большой, мало направленности всех сил, нужна еще и удача. Мой путь к профессии пишущего был и тяжел, и долог. И разве это не большая удача (но какая печальная!), что я своей работой нечаянно вошел в армию спасателей природы, которой человек нанес такие сокрушительные удары.
Разве не удача, что я могу говорить с людьми языком искусства и убеждать их быть справедливее и добрее к цветку, птице, насекомому, зверю…
Ведь часто бывает нужным слово, сказанное вовремя. И разве это не большая удача, что такое слово сказал мне когда-то Виктор Астафьев. И вот, держась на огонек доброго, но строгого ко мне отношения, я и бреду, как мне кажется, к лучшему.
И по-прежнему люблю фотографию, животных и даже охоту. Все мы, сибиряки, природолюбы, все охотники — с ружьем ли, фотоаппаратом или авторучкой.
И в словесном искусстве есть поиск, прицел и выстрел. А иногда, если повезет, приносишь трофей.
ДОРОГОЙ ЧИТАТЕЛЬ!
Просим Вас отзывы о книге, ее содержании, художественном оформлении и полиграфическом исполнении, направлять по адресу:
121351, Москва, Г-351, Ярцевская, 4 Издательство «Современник»