Возвращение чёрного
Шрифт:
Когда ни от одного из них я не получила твёрдого совпадения, я оказалась в тупике.
Я невольно подумала о том, насколько иначе я бы подошла к убийству Зои сейчас, и насколько иначе могла развернуться ситуация, если бы я провела настоящее расследование, когда следы ещё не остыли за одиннадцать лет. Не то чтобы детективы, изначально назначенные на дело, были плохи — не были, но они не могли читать мысли подозреваемых, которых брали под стражу.
Некоторые из тех людей сейчас умерли. Я вернулась к просмотру файлов дела после того, как Ник впервые нанял меня в качестве профайлера,
Мне не приходило в голову пересмотреть смерть Зои до того, как Энджел попросила меня нырнуть в этот хаос и вспомнить заново. Теперь история с Дугалом заставила меня вновь задуматься о поисках настоящего убийцы Зои. Дядя Чарльз непреклонно заявил, что не имеет к этому отношения. Он также сказал, что некоторые вещи указывали на связь убийства Зои с тем, что мы с Зои — не полностью люди. Но по правде говоря, я не до конца могла интерпретировать загадочные замечания моего дяди.
Я гадала, смог бы Блэк или нет.
Я задавалась вопросом — возможно, я сумею нанять Блэка для поисков убийцы Зои ради меня.
Я задавалась вопросом, сделал бы он это или нет, если бы я попросила.
Я также гадала, сумею ли позволить себе его услуги, если он согласится.
Теперь, когда Энджел знала, что я могу читать мысли, она также хотела знать, что я получила от Дугала. Очевидно, ничто из того, что я сказала ей и Нику в этом отношении, не попадёт в официальные отчёты, но я знала, что они используют любые сведения, если смогут.
Энджел прямо спросила меня, убил ли Дугал мою сестру.
Когда я объяснила, что не знаю наверняка, она уставилась на меня.
— Как ты можешь не знать? — наконец, спросила она.
С тех самых пор, как я рассказала Нику и Энджел о своей способности читать мысли, я осознавала, насколько тяжело объяснить не-экстрасенсам, как работает человеческое сознание. Не как оно работало в их представлении, а как оно на самом деле работало.
Вздохнув, я сказала ей:
— Люди постоянно фантазируют, Энджел. Постоянно. Я знаю, что его возбуждала мысль об её смерти, мысль о том, что её убили… но был ли он тем, кто действительно сделал это — он никогда не думал об этом достаточно конкретно в моем присутствии. Он не ощущал никаких сожалений. Он никогда не беспокоился о том, что его поймают… эти вещи могли действительно убедить меня в том, что он что-то ей сделал. Я чувствовала, как он несколько раз об этом фантазирует… — Я слегка задрожала. — …Но честно? Это ощущалось скорее так, как будто он думает, что это было возможно. Типа, если тот, кто убил Зои, ушёл безнаказанным, то ему это тоже сошло бы с рук.
— Ты думаешь, что он мог убивать других женщин? — сказала Энджел. — Потом? После Зои?
И вновь я пожала плечами, раздражаясь из-за неспособности дать ей конкретный ответ.
— Понятия не имею, — сказала я. — И после месяцев преследования его и попыток решить, сделал ли он что-нибудь, и неспособности принять точное решение… я должна была отпустить это, Эндж. Должна была. Вернувшись из армии, я прочла его пару раз, но очень боялась, что убью его, если найду что-либо в этот раз. Поэтому я заставила себя опять отпустить ситуацию. Тогда я боролась с более суровым ПТСР, так что была недостаточно стабильна, чтобы с этим справиться.
— Блэк бы знал? — спросила Энджел, слегка хмурясь. — Если бы это он прочёл Дугала, имею в виду.
Я вздохнула, положив свой сэндвич.
— Вероятно. Его действительно тренировали использовать эту штуку, Энджел. Меня — нет. Вероятно, он легче пропалывает все это дерьмо.
Она приподняла бровь.
— Блэк собирается тебя обучать?
Я пожала плечами, как будто не знаю, но мы с Блэком говорили об этом. Он упоминал мои тренировки практически с первого дня нашей встречи. Я предполагала, что он более-менее начал на том пирсе, показывая мне, как почувствовать отпечатки. Однако я не была уверена, хочу ли говорить об этом с Энджел — или о том, чему он научил меня для поисков Тамплиера.
Не то чтобы я чувствовала себя более уверенной в том, что делаю в этом отношении.
Тем не менее, я попыталась почувствовать нечто схожее в доме Дугала, попросив Ника впустить меня после того, как все остальные закончили, и место опустело. Я не особо объясняла своих причин, но сказала ему, что возможно, сумею почувствовать больше о том, что случилось, если осмотрюсь без свидетелей. Я напомнила ему, что мне сложновато не вызывать подозрений, когда люди видят, как я пялюсь в никуда как лунатик.
Он провёл меня туда без Мозера или Хокинга и даже без Глена, чего я также хотела. Единственным человеком на территории, помимо самого Ника, был тот коп со стрижкой под ёжика, и он не стал подниматься с нами. Он стоял снаружи, чтобы приглядывать за местом, пока отряд криминалистов не закончил свою работу.
Я мало что нашла.
Отпечатки Дугала, конечно же, некоторые из них вызывали у меня тошноту — даже помимо тех, где я чувствовала, как он умоляет сохранить ему жизнь.
Я почувствовала убийцу, но все равно не могла получить от него какую-либо информацию.
Я знала, что это он, только потому, что чувствовала его прежде — это было то же безмолвное присутствие, что я ощущала на пирсе. Я не узнавала его по какому-то другому месту.
Используя его слабую вибрацию, я изо всех сил постаралась примерно обозначить, где он стоял, когда отрубил Дугалу голову. Ник сказал, что моя оценка совпала с тем, что сказали ему криминалисты. Я также уловила шепоток этого присутствия у закрытой джакузи, где он оставил отрубленную голову Дугала, и на газоне, где он пришпилил его скальп с помощью обычных плотницких гвоздей.
Опираясь на свои исследования библейских цитат, я сказала Нику, что по-моему, снятие скальпа должно было обозначить Дугала как животное, т. е. как снятие шкуры. Я выдвинула предположение, что вырезанное сердце, скорее всего, поддерживало эту теорию, поскольку удаление сердца являлось символическим ритуалом охоты во многих культурах.
Выйдя на террасу и осмотревшись по сторонам, я также уловила шепоток этой вибрации Тамплиера на фиговом дереве с толстыми ветвями, которое стояло на склоне прямо снаружи длинных панорамных окон Дугала.