Возвращение чудес
Шрифт:
И всё же я продержался долго. Отчасти из-за того, что использовал не совсем джентльменские трюки: я специальным образом подстроился и реагировал не на движения, а на мысли противника. Это не было телепатией, поскольку барон не размышлял, какой прием сделать следующим. Его мозг просто посылал мышцам запрограммированные годами тренировок импульсы, а я воспринимал их и расшифровывал для своих целей - тоже без прямого участия сознания. Получалось довольно эффективно, и со стороны всё это наверняка производило впечатление поединка профессионалов.
Но потом неизбежное случилось.
Парируя удар, я отвел мой меч слишком далеко в сторону,
Мы кивнули друг другу и опустили оружие.
– Твое умение воистину достойно рыцаря!
– сказал барон, вытирая испарину со лба. Его волосы растрепались, но на глаза не падали. Теперь у Этвика был такой же вид, в каком он впервые предстал перед нами.
– Оно уступает твоему, - произнес я.
– Мне бы доставило огромное удовольствие взять у тебя несколько уроков.
Барон выглядел польщенным. Пожалуй, подумал я, это очень хорошо, что в конце концов он победил. Как бы там ни было, а чувство превосходства и тщеславие у рыцарей все равно не отнять. Он убедился, что я умею махать мечом, и значит моя принадлежность к рыцарскому сословию больше под сомнение не ставится. Остальное для меня значения не имеет, а вот Этвик мог бы обидеться, проиграв. Так что всё произошло наилучшим образом.
– Я буду рад, если смогу быть чем-то полезен для тебя, - учтиво откликнулся мой временный противник. Кажется, в этот момент Этвик не размышлял о моей непоследовательности. Он воспринимал желание совершенствоваться во владении оружием как естественное для любого мужчины. А ведь буквально вчера я говорил, что путь рыцаря - не для меня. Знахари же в здешнем обществе держатся от всяких мечей подальше, такая у них профессиональная этика.
Короче говоря, из желания подружиться я намотал несколько противоречий, но получилось неплохо. Барон признал меня за "своего", взаимное уважение у нас возникло еще раньше, и до доверия оставался один маленький шаг. Тогда, может быть, мне удастся выяснить, почему Этвику так не нравится король, и какова вообще будет моя роль во всей этой игре.
А то, что игра уже началась, - несомненно. Иначе к чему бы это события посыпались на меня, как горох из дырявого мешка?
5 глава.
Даже днем здесь было сумрачно. Шторы из плотной ткани гасили дневной свет, а открывали их только изредка. Застоявшийся воздух имел какой-то приторный запашок. Проветривать спальню запретили придворные доктора.
Посреди обширного помещения, в нескольких шагах от окна, располагалась большая кровать. На ней, укрытая одеялом, лежала девочка тринадцати лет от роду, неправдоподобно худая и выглядящая младше своего возраста. Сейчас девочка плакала.
Только что от нее вышел еще один врач из тех, которых отец собирал по всей стране. Врач говорил добрые слова и утверждал, что все будет хорошо, но девочка видела по глазам: лжет. Внутренне он был растерян и совершенно не представлял, как можно излечить маленькую принцессу, загадочно заболевшую два года назад. Он не знал подобных болезней.
Надежда уже умерла. Два года юная Луиза провела в этой постели. Девочка хорошо помнила то злополучное утро, когда она проснулась и поняла, что не
Сперва Луиза сильно испугалась. На ее крик прибежали слуги, а потом и родители. Узнав о несчастии, все становились растерянными и подавленными.
Потом отец заявил, что найдет лучших докторов в мире, и они обязательно излечат странное недомогание. Справившись с первым потрясением, он говорил уверенно, и на смену испугу пришло ожидание. Целыми днями пролеживая в своей кровати, девочка мечтала о том часе, когда снова сможет ходить. В момент таких мечтаний ее часто одолевало нетерпение, однако Луиза знала: нужно лишь подождать. Доктора умеют всё, и непременно найдется тот, кто поставит ее на ноги.
Но проходили дни, недели, месяцы. В спальню принцессы без конца наведывались всё новые люди. Одни были умелыми врачами, другие - обычными шарлатанами. И первые, и вторые бесцеремонно осматривали девочку, задумчиво бормотали что-то непонятное, прописывали какие-то средства. Всё тщетно. Луиза с каждым днем лишь больше чувствовала отвращение к этим осмотрам, которые ничего не приносили, и к рукам, что по-хозяйски трогали ее тело.
Со временем она поняла: болезнь ее очень серьезна и до сих пор не была известна докторам. Медицина расписалась в своем бессилии. Теперь девочку могло спасти только чудо… но ведь чудес в мире не бывает. Так всегда говорил отец, и Луиза убедилась в правдивости его слов. Чудес не бывает. Ждать бессмысленно.
Загляни какой-нибудь взрослый в мысли этой тринадцатилетней девчушки с красивыми голубыми глазами, и он поразился бы беспросветному и не по-детски глубокому пессимизму. Маленькая принцесса многое обдумала за эти долгие месяцы. По сути, у нее ведь не было другого занятия. Доктора требовали покоя, а родители цеплялись за малейшую надежду, выполняли любые рекомендации. Этот смрадный воздух, пропитанный потом всех заходивших сюда и запахом всевозможных травяных припарок, этот надоевший полумрак… Почему такое произошло? Почему она не играет со сверстницами на зеленых лужайках под веселым солнышком? Отчего ее жизнь так внезапно закончилась, еще не успев начаться?
Так на смену ожиданию пришла безнадежность. И теперь каждый визит нового лекаря казался насмешкой. Девочка желала, чтобы ее оставили в покое, избавили от своих процедур… не мешали умирать. Она пожаловалась было матери, но та ужасно расстроилась, а позже отец очень категорично приказал, чтобы Луиза выбросила всякие глупости из головы. Ее просто обязаны вылечить.
Вот только сама она уже знала: это невозможно. Болезнь лишь прогрессировала, с каждым днем забирая силы и уничтожая еще капельку стремления жить. Плоть ребенка постепенно истаяла, а кожа стала сухой, как пергамент. Луиза уже находила трудным даже просто подвигать руками, и по большей части пребывала в состоянии апатии. Только иногда в юной принцессе просыпалась былая надежда - это когда она замечала, что очередной доктор действительно умеет лечить и желает приложить все силы для ее выздоровления. Чаще у ее кровати появлялись шарлатаны, позарившиеся на обещанную отцом награду (этих тонкостей государственной политики девочка не знала, но шарлатанов чувствовала). А сегодня пришел настоящий доктор. Он принес с собой вспышку веры. И неизбежное разочарование.