Возвращение домой
Шрифт:
Народу летело много. Мест не хватило. Люди сидели на полу, тесно прижавшись друг к другу. Среди людей в камуфляже выделялись командировочные. Они единственные изо всех, сразу после взлета, весело принялись праздновать свое возвращение. Несколько дней, проведенных в Грозном под охраной, казались им подвигом. Те же, кто был в Чечне долго, летели молча. Они возвращались с войны домой лишь на время и вскоре должны были вернуться назад. Большинство летело в отпуск после ранений. Бездарно тратить время полета на выпивку не хотелось. Ведь там, в мирной России, их ждали матери, жены, дети. Никто из "стариков" не мог позволить себе явиться к ним пьяным.
В восемь вечера самолет приземлился на Чкаловском аэродроме. Подхватив сумку с пола, полковник спустился по трапу на землю и огляделся. В Москве стояло "бабье лето". Вокруг застыли полуголые березы с остатками желтой листвы и было тепло. Легкий ветерок осторожно коснулся седых висков полковника и сразу же отпрянул в сторону, словно испугавшись этой седины.
Кузнецов снял фуражку и ладонью пригладил коротенькие волосы. Пальцами почувствовал рубец шрама на затылке. Натянул головной убор и решительно направился к зданию КПП.
Знакомый двор ничуть не изменился. Все так же сидела на детской площадке группа пацанов и девчонок. Кто-то что-то рассказывал и этот рассказ перемежался взрывами хохота и громогласным матом. Полковник поморщился: "К чему идем? Даже в бригаде редко так ругаются, как эти дети".
Появление человека в военной форме на мгновение заставило молодежь замолчать. Один из мальчишек, когда он поравнялся, неожиданно поздоровался:
– Здравствуйте, дядя Володя! Вернулись?
Кузнецов обернулся, не понимая, кто же его окликнул, но все же ответил:
– Здравствуйте, ребята! Все материтесь? Пора бы повзрослеть!
Вихрастый белобрысый парень весело ответил:
– Да это мы так, для связки слов в предложении!
Полковник с удивлением узнал сына соседки:
– Сережа? Не узнал бы, если бы не окликнул. Ты вырос.
Парнишка подошел к нему, остальные лишь повернули головы. Полковник поставил сумку на землю. Сережа с любопытством смотрел в его загорелое до черноты лицо. Тихо сказал:
– Дядя Володя, а вы постарели...
Кузнецов чуть улыбнулся и попытался обратить его слова в шутку:
– Притаптываюсь! Годы идут. Ты взрослеешь, я старею. Все путём!
Мальчишка шутки не принял. Серьезно глядя в глаза, спросил:
– Там страшно?
Мужчина понял, что шутить не стоит. Покачал головой и вздохнул:
– По-разному бывает...
Подросток кивнул и оглянувшись на друзей, сказал:
– Давайте я вас в подъезд пропущу? Для тети Оли сюрприз будет.
Владимир кивнул. Подхватил сумку и направился за соседом. Сережа открыл ключом кодовую дверь в подъезд и взглянул в лицо мужчины еще раз:
– Я пойду?
– Иди.
Офицер, придержав дверь, посмотрел в спину парнишки. Подумал, что за полгода тот сильно вырос и вошел в подъезд.
Жена была дома. Ольга открыла дверь сразу. Выражение ее лица не изменилось, хотя они не виделись полгода. Она не кинулась ему на шею и не заплакала, как он предполагал. Только слегка побледнела и молча отошла в сторону, впуская его в квартиру. Полковник вошел в прихожую и поставил сумку на пол. Оглянулся на жену. Она как-то отчужденно смотрела на него. Потом, словно спохватившись, подошла и поцеловала в колючую щеку:
– Здравствуй, Володя! У нас все нормально. Женя вчера звонил, а Митя пару недель назад.
Она говорила о сыновьях, а сама старательно прятала взгляд. Он попытался привлечь ее к себе, но женщина легко выскользнула из его рук и прошла на кухню со словами:
– Я сейчас ужин разогрею. Ополоснись в ванной и переоденься. От тебя потом пахнет.
Слова прозвучали буднично. Словно и не было шести месяцев разлуки и вернулся он сейчас не с войны, а пришел после обыкновенного дежурства в части. Радость от возвращения медленно угасла. Он молча прошел в спальню и огляделся: ничего не изменилось. Лишь на спинке кровати висело новое платье. Владимир приподнял легкую тряпку и расправил в руках, разглядывая. Чуть поморщился: "Раньше Ольга таких вещей не носила". Платье было на его взгляд чересчур открытым, но он не стал "накручивать" себя картинами о взглядах посторонних мужчин на жену, когда она идет в этом платье по улице. С легким раздражением швырнул тряпку на покрывало и подошел к шкафу. Достав чистый спортивный костюм и свежее белье, направился в ванную.
Горячая вода показалась ему настоящей роскошью. Жена в ванную не зашла, хотя он очень надеялся. Она даже не спросила через дверь, как делала раньше - "не потереть ли спину". Полковник с полчаса плескался под душем. Аккуратно побрился, спокойно глядя на свое постаревшее отражение в зеркале. Взял в руки дезодорант, которым пользовался раньше. Повертел в руках, понюхал и поставил на место, поняв, что отвык от искусственных запахов. Вышел из ванной и направился в кухню.
Ольга сидела за накрытым на одного столом и ждала его. Встала при его появлении и подошла к плите. Взяв тарелку, принялась что-то класть на нее. Кузнецов подошел к ней и положив руки на плечи, попытался прижать к себе. Она вздрогнула от его рук и тут же сказала:
– Ты мешаешь!
В голосе явно послышалось легкое раздражение. Он убрал руки и молча сел за стол, не понимая происходящего. Когда жена поставила перед ним тарелку с едой, спросил:
– Может, выпьем за встречу?
Она отказалась:
– Не хочу.
Но бутылку водки из холодильника все же достала. Не ловко распечатав, налила ему рюмку и снова спрятала бутылку в холодильник. Он одним глотком опрокинул водку в себя и принялся за еду. Она ни о чем не спрашивала. Села напротив, разглядывая мужа. Лицо жены было отчужденным и далеким. Владимир не мог понять причины такой перемены. Потом что-то стало доходить до сознания и он, в упор, спросил:
– У тебя кто-то появился?
Ольга удивленно посмотрела ему в глаза:
– С чего ты взял?
– Ты чужая.
Она покачала головой:
– Тебе кажется.
И продолжала изучать его лицо. Когда поел, убирая тарелку, сказала:
– Ты устал, иди, ложись. Я сейчас...
Он послушно направился в спальню, надеясь, что уж там-то все наладится. Платья на спинке уже не было. Разделся и нырнул под прохладное легкое одеяло. С удовольствием вытянулся на широкой постели, поглядывая на дверь. Вскоре Ольга пришла. Выключила бра над кроватью к его неудовольствию. В темноте разделась и легла, повернувшись к нему спиной. Она не прижалась к его груди, как раньше. Владимир повернулся на бок и подвинувшись к жене, прижал ее к себе, поцеловал в шею. Но она вдруг отстранилась и сказала: