Возвращение домой
Шрифт:
— Пора, Каррион, уходим. Оставим этих дураков и пойдём к Оставшимся, — силовая броня скулила и завывала, пытаясь восстановить работоспособность и Ахвицотль, зашипев в раздражении, пошёл вперёд, оставив грифона догонять его.
— Постой. Как ты смотришь на то, чтобы получить достаточно денег, чтоб отправиться в любое место в Пустоши? — спросила я, снова звякнув сумкой и притормаживая его. Казалось, попытки сопротивляться звону монет причиняют ему физическую боль. Наконец он остановился, злобно оглянувшись на меня. — Если тебе хватит ума, здесь достаточно
Ненависть его в глазах могла соперничать лишь с жадностью за содержимое сумки.
— И ты отдашь мне это просто по доброте душевной? — спросил он с издёвкой.
— Нет. За это я выкупаю твой контракт с Каррионом, — сказала я, снова тряхнув сумкой.
Ахвицотль прищурился.
— С одной стороны, с такими деньгами я могу нанять трёх грифонов-телохранителей и у меня ещё останется более чем достаточно… — он отстранился. — Но с другой стороны, мне претит иметь дела с тобой. Я скорее поверю, что ты просто решила вывести меня из себя. Так что, по идее, неплохо было бы затолкать все эти биты тебе в задницу. Желательно по одному, — гуль скривил губы, пока две его натуры боролись между собой. Наконец, он фыркнул, затем покопался в своих перегруженных седельных сумках и вытащил наружу скрученный бумажный свиток. Швырнув его мне в лицо, он ухватившись за лямку сумки и забросил её себе на спину. — Мне некогда ждать, пока ты встретишься с тем, что идёт за тобой, Охранница.
Он побрёл прочь. Каррион бросился догонять его, а я подняла бумагу.
— Эй, Каррион! Только посмотри, что у меня тут, — глаза Карриона распахнулись: он явно был в шоке.
— Это ведь твой Контракт, а? В смысле, не просто мусор, который он отдал мне взамен на мешок монет, верно?
— Нет… это действительно Контракт, — произнёс грифон, и счастливая улыбка озарила… попыталась озарить его мордочку. Не так-то просто улыбаться, имея клюв.
Я взглянула на смущённых Уиллоу и Блоссомфорф, когда Каррион помчался к уходящему гулю.
— Ахвицотль. Мне сказали, что ты продал мой Контракт и я больше не должен служить тебе.
— Точно, Каррион, — ощерился Ахвицотль, — пришёл поцеловать меня на прощание?
— Ага, — отозвался тот. Мгновением позже зелёный луч вонзился в гуля, превращая его и всё его снаряжение в кучку дурно пахнущего пепла.
— Чмоки.
Я была потрясена. Остальные пытались переиграть меня на импровизированном конкурсе «изобрази самую правдоподобную статую».
— Что это за херня только что была? — справившись с собой, крикнула я и махнула в сторону останков гуля.
— Ахвицотль был той ещё паскудой, — сказал грифон, — Его махинации стоили множеству других разрушенных жизней, а того дерьма, что он сделал, хватило бы на десять обычных мерзавцев. Пока длился Контракт, я подчинялся ему и молчал. Но теперь ты мой наниматель, что дало мне возможность придавить эту отвратительную крысу. А сейчас… я готов служить. Несмотря ни на что.
— Но… я… — я уставилась на кучку зелёной слизи, в центре которой
* * *
Хотя не было никаких сомнений, что Ахвицотль заслуживал превращения в светящуюся слизь, стало совершенно очевидно, что Карриону в Митлокере больше не рады. Честно говоря, понятия не имела, что с ним делать. Я попыталась всучить ему Контракт, но тон, с которым он произнёс «нет», ясно показал его отношение к подобной затее. Судя по всему, быть грифоном означало иметь Контракт… эта раса успешно затмила зебр, хотя я ранее даже не предполагала, что может найтись кто-то ещё более странный.
Сильвер Спун и Снэйлс хотели найти своих друзей. Ксанти хотела будущего для себя. Каррион хотел, чтобы кто-то владел его Контрактом. Идеи вспенивались в моём свежевычищенном мозгу. Часть меня ещё думала о походе в Рассветную Бухту. Ту жар-бомбу нужно сбросить в океан. Но другая «я» чувствовала манящий зов ЭП-1101, влекущий в небо.
Серьёзно, мне очень хотелось увидеть Глори. И П-21. И Скотч Тейп. Меня тянуло обратно в Звёздный Дом.
Но у меня здесь оставалось одно незавершённое дело.
В Отделении Интенсивной Терапии сидел гуль по имени Кэрол. Он слушал рождественские песни Дня Горящего Очага на своём терминале, звук стоял на максимуме. Лакуна и Рампейдж куда-то запропастились Я взглянула на постель Психошай и услышала доносившиеся оттуда приглушенные стоны. Похоже, её действительно зацепило сильнее, чем я думала. Но это играло мне на копыто, поскольку из-за этих звуков никто не смог бы подслушать меня. По собственной дурости я нахлебалась дерьма, и неважно, как я собиралась отплёвываться: зрелище по-прежнему предстояло нелицеприятное.
Я отодвинула ширму и взглянула на розовую кобылку. Её прежде вьющаяся грива потеряла почти всю свою пышность. Глаз, не скрытый повязкой, уставился на меня, ни единой эмоции не промелькнуло на мордочке Бон. Ноги жеребёнка под одеялами были согнуты… неправильно. Я медленно подошла к кровати и уселась на пол. Меня охватило чувство, что Ксанти малость перестаралась, вытаскивая из меня лишнее, так что теперь я не могла подобрать нужные слова.
«Как ты?»
Ну, она была жива, искалечена и объята болью.
«Как себя чувствуешь?»
Лучше, чем было.
«Прости…»
За что? За то, что не убила её?
Я приоткрыла рот только для того, чтобы захлопнуть его.
Не придумав ничего, я опустила глаза.
— Пожалуйста, прости меня, — едва слышно произнесла я, изучая свою повреждённую переднюю ногу. После минуты молчания я перевела взгляд на кобылку.
Бон не ответила, продолжая сверлить меня взглядом своего бледно-голубого глаза. Я ждала. Она скажет «нет»… или назовёт убийцей… монстром… Найтмэр Мун или кем похлеще. И это будет больно. Но она не назвала. Смотрела на меня, давая возможность моим нервам, как следует поистрепаться.