Возвращение домой
Шрифт:
— Я буду вести записи всех моих переживаний, следовать протоколу и делать заметки так, чтобы мою работу позже можно было воспроизвести, — заунывно протянула она, будто студент, повторяющий текст наизусть.
Доктор принялся читать ей лекцию о содержимом пробирки и о том, как его применять, но я пропустила это мимо ушей. Моё внимание привлёк образец на заднем плане. Это было странное небольшое золотистое дерево. Лишённый листьев куст рос в дальнем углу, но я видела его прежде.
— Где вы это достали? — спросила я.
— Я этого не доставал. Это какая-то биомагическая конструкция, полученная с поверхности. У меня
Я уже не слушала и, направившись к дереву, вынула пузырёк Флюкса. Подойдя ближе, я увидела, что на самом деле это был отрезок, обломившаяся ветвь как-то прижилась в грязи и проросла. Когда я левитировала пузырёк к дереву и капнула на его кору каплю радужного вещества, все его ветки задрожали. Жёлтая кора налилась сиянием и дерево, казалось, выпустило новые корни, зарывшиеся в почву.
— Захватывающе, — выдохнул доктор, приблизившись.
Я вынула меч и уколола себя в плечо. Затем уронила каплю крови на кору, куда она мгновенно всосалась. Ещё несколько капель Флюкса и я увидела как на конце одной из ветвей задрожал и начал расти шарик. Молочно-белый мешочек вырос размером не больше копыта, затем задрожал и лопнул… выронив что-то сферическое и белое. Я поймала это. На меня смотрел глаз с ярко-красной радужкой.
Мой глаз.
— Экстраординарно, — выдохнул доктор. Он обнял меня и прижал к себе. — Моя дорогая, ты, возможно, открыла целую новую область науки! Это прорыв наравне с углом атаки крыла!
— Благодарю, — спокойно ответила я, затем взглянула на Глори, глядящую на нас с благоговением. Судя по выражению её лица, она явно была под впечатлением последних событий. — Теперь, может быть, вы можете помочь мне?
— Всё, что угодно! — ответил он. — Эти двое болтали о какой-то политической ерунде. Я не вникал. Оно тебе нужно?
Глори и Муншедоу рассержено уставились на жеребца.
— Мне нужно встретиться с советником Старгейзер. Срочно. Дело экстренной важности, — терпеливо объяснила я.
— Да-да-да. Очень хорошо. Я это устрою. Со временем, — сказал он, не отрывая восторженного взгляда от ветвей копирующего дерева Проекта Химера.
Я леветировала его и повернула лицом к себе.
— Сейчас же. Пожалуйста, — добавила я.
Кто сказал, что я не могу быть дипломатичной?
* * *
Доктор отправил сообщение, и я не отпускала его до тех пор, пока не пришёл ответ с подтверждением, что она встретится со мной у Глори при первой же возможности. Только тогда я отпустила его играться с вещами, которые лучше не трогать. Тем не менее, в это был смысл. Возможно, Убийственная Шутка может использоваться для чего-то хорошего. Может Пустышковое дерево приведёт к новым прорывам, которые помогут пони. Приятно было представлять, как наука производит не монстров и оружие для войны, а что-то полезное.
Мы вернулись в резиденцию Глори. Пусть плащ не работал, но простая накидка достаточно скрывала мои аугментации, так что я была просто очередным единорогом в центре нашей группы. Пони Тандерхеда продолжали жить в своём блаженном неведении. Они разговаривали, ели, играли и наслаждались столькими вещами, что я пребывала одновременно в трепете и грусти. Я вспоминала вечеринку, которую мы устроили для Скотч Тейп, когда она получила
И всё же, почему нет? Они избежали резни последних дней. У них была их самодостаточная башня. Почему кто-то не должен хорошо жить в этом мире? Они даже, пусть неохотно, но признавали, что некоторые свои излишки они могут использовать для помощи остальным. Они не были плохими пони. Я знала, что Лайтхувс был скорее исключением из правил. Просто они были привилегированными и защищёнными.
В том же доме Глори они ели еду, не намного лучшую, чем у других. У меня был киберпонячий кексик. Бумер, Скотч Тейп, Ламберт и Люсент играли в какую-то электронную игру, включающую стрельбу по пони ради забавы. Когда я заглянула к ним, Скотч Тейп взглянула на меня почти с жалостью. П-21 и Твистер серьёзным тоном обсуждали, что предпримет Анклав, когда прибудет сюда. Глори устроила себе пенную ванну во имя науки.
Что до меня, я не чувствовала особого веселья. Я нашла окно, открывающее вид из наружной стены тора Тандерхеда на заходящее солнце. Облака образовывали вокруг Башни кольцо, поднимаясь из центра этого тёмного глаза. Если это было нормально, я готова была съесть свой рог. Не смотря на разлитое по небу золото и багрянец, я почти разглядела мерцающее вдалеке зелёное свечение. Бу свернулась калачиком рядом со мной. Когда её накладной рог убрали, она была вполне счастлива. На обратном пути я раздобыла для неё немного «малины» (если верить торговцу) и теперь мордаха дремавшей возле меня кобылки была перемазана красным.
Одним из преимуществ синтетических глаз было то, что я могла смотреть на солнце сколько хотела. Оно двигалось вокруг планеты без помощи Богинь. Может так всегда и было. Может так всегда будет. Проще было бы просто перестать задаваться этим вопросом. Перед тем, как покинуть Девяносто Девятое, я об этом даже не задумывалась. Я просто принимала вещи такими как есть и то, что я не могу их изменить.
— Могу ли я изменить это? — спросила я, ни к кому не обращаясь.
— Думаю, да, — прохрипел знакомый голос. Я взглянула в сторону и заметила Крупье, тоже глядящего на солнце. Наверное будучи ментально-проецкионным образом души, он обладал такой же солнце-разглядывательной способностью. Крупье выглядел усталым, но улыбался.
— Я соскучился по этому зрелищу, — сказал он, взглянув на меня. — Многовековая жизнь в виде заклинания внутри компьютера заставляет ценить такие мелочи.
— Как жизнь? — спросила я, присаживаясь.
Его улыбка исчезла.
— Просто устал. Думаю, такая уж доля у сосудов души. — он прикрыл глаза. — Итак, ты снова сомневаешься в себе?
— Нет, — ответила я, слегка улыбнувшись. — Ладно. Немножко. Я просто… разрываюсь между Лайтхувсом и Анклавом… не знаю. Чувство такое же, как было перед «Селестией», понимаешь? Я пытаюсь остановить войну. Только эта битва намного больше. И ставки куда выше.