Возвращение домой
Шрифт:
Я уставилась на неё.
— Ты имеешь в виду, ты почти умерла?
— Во-первых, я никогда не рождалась. Но признаю, я была близка к этому, — она со вздохом покачала головой. — Так близка… — я не могла понять, сказала ли она это с радостью, или с сожалением от того, что она выжила. Я не стала настаивать. Я бы сказала ей, что была бы не рада этому.
— Может ли это изменить её? Когда так много воспоминаний сразу вернутся? — мысль о сострадательной и смиренной богине взволновала меня с той же силой, с какой мысль о том, что это может отнять моего друга, наполняла меня ужасом.
— Как знать. Она разделила их однажды. Возможно,
— Меня попросту выбешивает то, что она творит с тобой, — прорычала я.
— Почему? — спросила она, улыбнувшись немного грустно. — Я не личность. Я просто собрание воспоминаний. Все важные воспоминания, присущие только мне, ушли.
— Разве от тех, кем вы были, не остаётся совсем ничего? — спросила я, глядя на её сильное фиолетовое тело.
— От тех, кем мы были, остался запах. У всех нас, конечно же, есть мозг, но он будто спит. Тем не менее, этот запах от нас никуда не уходит. Будто сон, который ты не можешь вспомнить, — тихо говорила она, не замечая меня. — Конечно, это для других аликорнов. Настоящих аликорнов. А я и не аликорн, и не пони.
Я задумчиво глядела на неё. В её голосе слышалась тоска, какой не бывало до того, как в ней обосновалась Богиня. В глазах её читалось сожаление. Не я одна занималась самоанализом, но раз мы были вместе, это отражалось на всех моих друзьях также, как на мне. Мы изо всех сил пытались понять самих себя. Глори, П-21, Рампейдж, Лакуна, даже Скотч, все мы отчаянно боролись, чтобы понять, кто мы есть и кем должны быть. И меня распирало желание смеяться над всей нелепостью этой ситуации. Какая роскошь! Какая поблажка! Большинство пони в Пустоши радуются, просто пережив очередную неделю, а тут мы шестеро, ковыряемся в кризисе самокопания!
Лакуна встретилась со мной глазами, и я догадалась, что она прочла мои мысли. Так и было, и я, не в силах помочь, вдруг начала смеяться. Это было совсем не весело, но я смеялась сквозь слёзы и на самом деле… меня уже тошнило от слёз. К моему удивлению и радости, Лакуна смеялась вместе со мной. Слушая её смех, я чувствовала, что было в этом что-то одновременно обнадёживающее и тревожное.
Ты настоящая пони, Лакуна. Так же как и Рампейдж. Как все мы. Вот увидишь…
Должно быть, для полудюжины кобылок и жеребчиков, дежуривших у пулемёта на по доходе к городу, мы были тем ещё зрелищем. Двое идут бок о бок, хохочут, причём я до нелепости безоружная. Но даже если и так, мы были не так зрелищны, как сама Капелла. Скотч Тейп со своими бумагами стояла на штабеле брёвен рядом со зданием почты. Она махала копытом, раздавая указания не только большей части Метконосцев, но и взрослым пони. Обвалившиеся строительные леса и покосившиеся лачуги были убраны, и Скотч Тейп управляла тремя разными группами рабочих. Одни осторожно перемещали мины за булыжную стену, а другие обезвреживали их. Третья команда, чуть вниз по склону от здания почты, возводила какое-то невысокое вытянутое строение.
Из здания почты с задумчивым и ревнивым выражением на лице выглядывала Чарити. Похоже, её задевало то, что все пони работают вместе под командованием неспециалиста. Тут она взглянула на меня, покраснела и, демонстративно закатив глаза, скрылась внутри.
Я двинулась было за ней, но услышала, как двое разговаривают вполголоса.
— Но тебе уже получше, Рампейдж? — спросил П-21 за штабелем брёвен. Я замерла, затем чуть ухмыльнулась и осторожно выглянула из-за
— Не знаю. Да. Нет? Возможно… — тихо вздохнула кобылка. — Увидев то, что сделала Шуджаа, я почувствовала себя… иначе. Не знаю, стали ли эти изменения к лучшему, или нет. Теперь я что-то на самом деле знаю о ней… действительно знаю… а не просто смутно чувствую.
— Блекджек собралась доказать, что ты настоящая пони, — заметил П-21.
— Блекджек идиотка. И ты это знаешь, — улыбнулась Рампейдж и закатила свои розовые глаза. — Иногда мне кажется, что она готова попытаться помочь трупу выйти на прогулку, — я чуть смутилась, вслушиваясь в их разговор. — Я всё удивляюсь, почему я продолжаю идти с ней. Может какая-то душа во мне заставляет меня держаться с ней рядом? — она потёрла лицо. — Я даже не знаю, какая часть во мне сейчас думает. Доктор? Шуджаа?
П-21 покачал головой.
— Постарайся хотя бы сейчас не думать об этом, — я готова была расцеловать его по-дружески, а он, продолжая отвлекать её от её тяжёлых мыслей, добавил, — я думал, ты оставалась, потому что восхищалась ею.
Рампейдж тихо вздохнула и кивнула.
— Я и сейчас восхищаюсь. Немного. Но… не только поэтому, Пи. Раньше я думала, что она была хорошей. Теперь я не знаю, хорошая она или просто чокнутая. Иногда ты просто не можешь помочь. Некоторые пони просто сломались. Некоторые просто не приемлют помощь.
П-21 понимающе кивнул.
— Так что же, ты всё ещё хочешь оставить её?
Что? Я переступила копытами, стараясь встать ближе к штабелю брёвен, и едва не оступилась, прежде чем они услышали бы меня.
Рампейдж ответила не сразу.
— Не знаю. Возможно. Я просто хочу, чтобы всё это закончилось. Чтобы никакого больше безумия. Никаких вопросов. Никаких метаний в попытках выяснить, кто я. Неужели Блекджек не может принять этого? Разве не может она… не может просто уважить мою просьбу? У неё была Причуда. Она могла бы прикончить меня, но не стала. И я сомневаюсь, что она когда-нибудь сможет, — пробормотала Рампейдж и усмехнулась. — Но если я оставлю её, куда я пойду? Обратно в Потрошители? Пинать бандитов из спортивного интереса и однажды унаследовать дело Большого Папочки, когда он умрёт? Там нет будущего.
— Ты могла бы остаться здесь, — предложил он.
— Только не с Ангелом во мне. А она здесь, во мне. Даже когда я кобылка… когда Соната плакала над Попурри, я хотела, чтобы она остановилась. Хотела остановить её. Если бы мы оказались наедине… — Рампейдж вздохнула и всхлипнула. — Нет. Здесь я остаться не смогу. Потрошители — это тупик. Я не знаю, куда идти. Возможно, мне стоит пойти в усадьбу и броситься в тамошний колодец. Рвану пару гранат, меня засыпет. Вот и конец сказочке. Колодец-то ни фига не маленький.
— Блекджек возьмётся откапывать тебя. Ты ж её знаешь, — спокойно заметил П-21.
Рампейдж икающе хихикнула.
— Да уж, так и будет. Идиотка… сказочная идиотка… — тихонько вздохнула она. — А ты? Ты-то решил, что будешь делать?
— Я не знаю. Признаться честно, часть меня очень хочет остаться здесь. Попытаться сделать всё, что положено делать отцу. Испытать хоть немного… не знаю…
— Счастья?
П-21 тихонько усмехнулся.
— Да, но что станет с Блекджек без нас?