Возвращение домой
Шрифт:
П-21 нахмурился, выглядя слегка заплутавшим в собственных мыслях.
— Точно…
— Ну, сейчас я ничего не могу поделать. Хоть я и не могу выйти из игры, но, по крайней мере, короткий отдых от ЭП-1101 я устроить себе в состоянии. Недельку-другую, быть может, — сказала я. Или пока на вдалеке не нарисуются Предвестники.
— Видишь? Блекджек может учиться.
Каким-то неведомым науке образом моя шутка до него не дошла.
— Точно, — он уставился в темноту за дверным проёмом. — Блекджек. Ты мне веришь?
Я поймала искру вины, мелькнувшую в его глазах.
— Конечно, — ответила я. — Я
— Даже если мы… я… проворачивали кое-что за твоей спиной?
Долгий промежуток времени ничего не происходило, потом я улыбнулась.
— Вы все гораздо умнее меня, П-21. Если вы сделали что-то, не сообщив мне при этом… Ну, я верю, что у вас были хорошие побуждения. И я верю, что рано или поздно вы расскажете мне обо всём.
Мой ответ, казалось, слегка выбил его из колеи. Я знала, для него это будет непросто.
Жеребец отвернулся, похоже, он спорил сам с собой. Я могла бы спросить, что он скрывал от меня, но не хотела торопить его. Наконец, он снова посмотрел мне в глаза. Целую вечность мы пялились друг на друга. Странно, но я вспомнила Девяносто Девятое и встречу за пределами комнаты поддержки. Воспоминания были подобны сну. Пони повернулся, бесстрастная маска его лица нарушилась тревогой в глазах. Он ждал, что я задам вопрос. Я ждала, пока он не решится выложить всё сам. В конце концов, он опустил взгляд.
— Мне нужно тебе кое-что сказать, Блекджек. Боюсь, что тебе эта новость не понравится.
Я приподняла бровь.
— О Тенпони?
Хех, не так уж часто мне выпадал случай примерить на себя роль самодовольного умника.
Он молчал. Потом вздохнул, раздраженно нахохлился.
— Глори тебе уже рассказала. Ожидаемо.
Он мрачно покачал головой и продолжил.
— Ну, мы пообещали Хомэйдж, что скажем, когда ты будешь готова. Глори клялась сначала поговорить со мной.
— Вообще-то, она и не говорила, — ответила я. — Я как бы выяснила, что там произошла довольно тёмная история.
Он хмуро посмотрел на меня. Скептицизм на его мордочке читался столь явно, что мне не оставалось ничего другого, как вздохнуть и закатить глаза.
— Я слышала, как вы с Рампейдж болтали об этом.
П-21 на мгновение потерял самообладание, удивлённо цокнув языком. Затем он сглотнул и оглядел мрак вокруг нас.
— Я… мне жаль. Мы… — он выглядел как пони, который не знает, как закончить свою речь.
— Вы думали, что так для меня лучше, — договорила я за него без тени гнева. Всю злость смыло дождём и разговором с Крупье. Я лгала друзьям, чтобы защитить их… они лгали, чтобы защитить меня. Это было то, что в эти времена можно звать честностью. И неважно, что это была паршивая честность.
— Точно, — выдохнул он, выглядя пристыжено. — Когда ты сбежала с ЛитлПип, Глори была в ужасе. Хомэйдж была вне себя. И мы все были… встревожены.
Он вздохнул и покачал головой.
— Затем ты вернулась с эскортом из аликорнов и… мда. Мы действительно волновались.
— Правильно делали, — мой черёд утешающе класть копыто ему на плечо. Он потянулся к своей шляпе и стянул её, чтобы достать из неё шар памяти. Я нахмурилась, сосредоточилась, но моей слабой магии едва хватило на то, чтобы схватить его. Телепортация превратила мой рог в бессмысленный придаток тела, но это не отменяло того факта, что я смогла осуществить
— И как же вы выудили из меня воспоминания? — спросила я. — Я и наполовину не так умна, как ЛитлПип, и не смогла бы сделать такого самостоятельно.
— Никак. Это мои воспоминания, — сказал он. — Без секса. Без сюрпризов. Только правда. Он отбежал в сторону и присел в месте, укрытом от дождя.
— Оно короткое. Я пока погляжу на тебя. — Я моргнула, шокированная его словами. — В смысле, я пригляжу за тобой, пока ты смотришь шар. Не потому что мне нравиться пялиться на тебя… — он сжал копытами голову. — Священник. Стронгхуф. Е-21. Каламити, — шептал он.
Я не смогла сдержать смешок.
— Я таки уверена, что тебе нравятся и кобылки, и жеребцы.
Эта реплика вернула ему его обычное сварливое самочувствие.
— Мне не нравятся кобылки. Они ноют, болтают, лицемерны и просто безумны. За исключением Скотч и… нет, они мне не нравятся! — выпалил он, махнув копытом в мою сторону. Моя улыбка была слишком широкой, чтобы пытаться спрятать её. П-21 оглядывал всё вокруг, избегая моего взора. Некоторые вещи остаются неизменными. Спасибо Селестии за это.
Хихикая, я перевела взгляд на маленький шар, затем примостилась рядом с жеребцом. Не лучшее местечко, но лучше, чем ничего. Я коснулась шара магией и попыталась связаться с ним. Если верить записям Триаж, не надо было стараться ускорить процесс. Мир уплыл прочь, когда узы наконец появились.
<=======ooO Ooo=======>
Можно было бы сказать, что я впервые оказалась в пони, вроде этого, но это была бы ложь. Боль волнами расходилась по всему телу, от головы до копыт, словно в агонии, которую я испытала, когда переживала воспоминания Дэуса, но я не могла себе представить, чтобы кто-нибудь жил с такой болью день за днём. Каждый шаг посылал волны дискомфорта через его мышцы. Каждый вдох был преодолением боли. Даже моргая, веки тяжело давили на глаза. Мгновенно я стала гораздо лучше понимать своего друга. Если бы я ежедневно испытывала такое, я тоже была бы весьма сварливой.
Он отошёл от остальных, разговаривающих вполголоса, сел, осторожно протянул копыто за голову и, покопавшись в своей густой гриве, вытянул из неё три шприца Мед-Икса. Колеблясь, он оглянулся через плечо, а затем стянул зубами колпачки сразу с двух шприцов и ввёл иглы себе под колено, которое не так давно было покалечено. Спустя пару секунд он содрогнулся и испустил долгий вздох облегчения.
Снова оглянувшись, он наткнулся на спокойный взгляд зебры, Ксенит. Я не очень хорошо её знала, у неё не было ничего общего с Ксанти, не смотря на похожесть имён. Ксанти была чудаковатая. Ксенит же, пугающая. Зебра не сказала ни слова, её светло-зелёные глаза, будто записывающие камеры, фиксировали и анализировали текущий момент с немым осуждением. П-21 так же промолчал. Затем, с молчаливым понимающим едва заметным кивком зебра отвернулась, и он бросил шприцы в мусорное ведро. С удивившей меня ловкостью он обвил прядь гривы вокруг оставшегося шприца и спрятал его в своих густых голубых волосах.