Возвращение экспедиционного корпуса
Шрифт:
«Поменять бы их на что-нибудь, — подумал он. — Волынь за Стыром на Буковину и Тернопольщину дп Смрета. Надо же где-то поселить беженцев русинов. Лучше всего там, между западенцами и малороссией . Этих украинством не купишь…»
Вот так сходу Михаил ничего придумать и решить не мог. Не до того, откровенно говоря.
Климов чуть встряхнул головой.
— Давайте так, сами понимаете, вот так с бухты-барахты не владея всей полнотой информации я с вами никаких соглашений заключать не стану, могу только ответить, что предварительно согласен. Но платить никакие контрибуция я не стану.
— Никто и не говорит о контрибуциях. Нам
— И станки. Минимум десять процентов стоимости пойдет станками.
— Это обсуждаемо…
— Остается проблема австрийцев. Не факт, что удастся пробиться через них с учетом того, что мне будут мешать союзники. А если и пробьюсь, то потери могут оказаться слишком велики, так что я стану для вас бесполезен.
— Мы это осознаем и я предприму необходимые меры, что австрийцы вам не препятствовали. Вам остается только разобраться с войсками союзников.
Михаил кивнул. Здесь пробоем тоже хватало. Главным образом непонятно как поведут себя итальянцы, слишком у они непредсказуемый народ. Обнадеживало лишь то, что на севере сильны позиции социалистов. Да и вообще северные регион Италии весьма прохладно относятся к южанам. По историческим меркам объединение произошло «вчера», сепаратистские настроения сильны, так что на этом можно попробовать сыграть.
А вообще Климов немного удивился, почему немцы обратились именно к нему с таким предложением? Полно ведь других претендентов, что уже в России находятся, только свистни и набегут кучей, только бы им помогли «сесть на трон». Но быстро понял, что по большому счету больше собственно вариантов у немцев нет. За прочими либо нет силы, либо они все под контролем англосаксов, либо не согласятся с условиями, ведь «белые», все эти колчаки с деникиными, а также юденичей с врангелями… как правило выступали за единую и неделимую и тем паче нерушимую верность союзникам, а тут придется оставить часть территорий, на что согласен Климов, просто потому что знал, что каши с ними не сварить, только изгадят все.
Так что, осознав этот нюанс, Михаил решил слегка понаглеть, сказав:
— Хочу лишь пару условий обозначить.
— Каких же? — явно удивился немецкий разведчик.
Ну да, Климов мягко говоря не в том положении, чтобы ставить условия.
— Первое — пленные. Нормальное обращение, питание и медицинское обеспечение. И повлиять на в этом плане на австрийцев, а то там совсем какой-то мрак… Мне плевать на всех этих поляков, литовцев с латышами и прочих эстонцев. Этих хоть на колбасу пустите или забрейте в свою армию. А то ведь в России тоже есть некоторое количество немецких солдат. К ним отношение пока нормальное…
— Хм-м… я вас понял. А второе условие?
— Военные преступники. Убийцы, что добивали раненых в госпиталях, насильники, любители пыток… все они должны быть сурово наказаны.
— Это будет сложно…
— Никто и не говорит, что будет легко. Но это нужно в первую очередь вам самим. Вырезать нагноение не дожидаясь гангрены и смерти всего организма.
— В смысле? — нахмурился Вальтер Николаи. — Поясните мысль, Михаил Антонович.
— Знаете, в чем опасность идеологи превращения противника в глазах своих сограждан в нелюдей? Недочеловеков?
— В чем?
— В том, что вы сами, не осознавая этого, превращаетесь в зверей, даже хуже — в бешеных собак. И начинаете вытворять подобные вещи, как сожжение, пытки,
— Кхе-кхе… — закашлялся вдруг Николи, хотя в этот момент ничего не пил и не ел, и скосил взглядом на водную гладь Женевского озера.
— А у вас в Германии и особенно в Австрии расплодилось очень много подобных идеологов возвеличивания германцев, как высших существ — ариев. Ну да, приятно осознавать, что ты оказывается сверхчеловек. Греет душу. Вот только проблема в том, что в этом случае все прочие люди переводятся в разряд недочеловеков. Дальше — больше. Начнется борьба за чистоту арийской крови. Станут смотреть родословную с целью узнать, а нет ли в твоих предках этих недочеловеков? Вот у вас Вальтер, случайно нет в предках каких-нибудь славян или боже упаси — евреев? Вы когда вернетесь, хорошенько проверьте свое генеалогическое древо. Если вдруг окажется, что ваш пра-пра-прадедушка был скажем чехом, то вы опуститесь до уровня неполноценных со всеми вытекающими…
Николаи нахмурился еще сильнее, но ничего не сказал, а Михаил продолжил:
— А потом и вовсе всех прочих не арийцев низведут до уровня скота. А как поступают со скотом? Забивают на скотобойнях. Всякая новая идея стремится к развитию, а такая как эта, примет самые извращенные формы вплоть до уничтожения недочеловеков в газовых камерах. Так вот я призываю вас раздавить эти чайники пока они маленькие… и не выросли в паровозы. Повторяю, если вы немного подумаете, то поймете, что это нужно вам же в первую очередь, ибо если ничего не сделаете и наоборот станете поощрять подобное, то однажды по прошествии некоторого количества лет, вы оглянетесь назад и ужаснетесь деяниям рук своих, вот только исправить уже ничего не получится и останется только одно, взять револьвер с одним патроном…
Николаи, пристально взглянув на Климова, коротко кивнул. Отсутствием воображения он не страдал и сразу просчитал все последствия.
— Я вас понял… сказать честно, вы открыли мне глаза на эту ситуацию, и поговорю о ней с кайзером. Думаю, его величество тоже осознает всю пагубность стремительно набирающей популярность идеологии.
— Будем на это надеяться…
Задерживаться дольше необходимого в Швейцарии Климов не стал и, как только все его требования по большей части были выполнены, составы двинулись на юг в Италию. Кроме того, непонятно было как поведут себя американцы, что как правило плюют на всякие договора и свои обязательства в частности. Так что нейтральный статус Швейцарии для них наверняка пустой звук. Да и шевеления у них происходили какие-то подозрительные…
Американцы, ослепленные жаждой мести, действительно собрали все силы, какие только смогли, так же подошло еще несколько транспортов с войсками и они бросились в погоню за РОДом.
Только ничего у них не вышло. Климов, как только узнал о погоне, приказал начать уничтожать железную дорогу за собой. Солдаты снимали рельсы, собирали шпалы и устраивали из них прямо на рельсах гигантские костры, дополнительно бросая в огонь целые стволы деревьев. От жара рельсы приходили в негодность, тем более что их дополнительно портили, изгибая вокруг деревьев и столбов.