Возвращение фараона
Шрифт:
– Нам нужна работа.
– Что вам обещали?
– Что она у нас будет, ведь мы нанимаемся согласно закону.
– Чем вы зарабатываете на хлеб?
– Я – плотник, и я знаю работодателей, готовых взять меня.
– И что тебе предлагают за твою работу?
– Каждый день – пиво, хлеб, сушеная рыба или мясо, овощи; каждые десять дней – масло, мази, благовония. По мере необходимости – одежда и сандалии. Восемь рабочих дней и два выходных, не считая праздников и законного отдыха. Любое отсутствие на рабочем месте – только с оправданием.
– Это условия работы египтян. Ты принимаешь их?
– Они намного лучше, чем в моей родной стране. Но мне, как и другим, необходимо согласие иммиграционной службы! Почему нас держат здесь уже больше недели?
Пазаир опросил и других. Все жаловались на одно и то же.
– Вы дадите нам разрешение?
– Сегодня же.
В комнате появился писец с внушительным животом.
– Что здесь такое? Ну-ка, сядьте и замолчите! Иначе я, как начальник службы, выгоню вас вон!
– Ваше поведение, пожалуй, слишком грубо, – заметил Пазаир.
– За кого вы себя принимаете?
– За визиря Египта.
Воцарилась тишина. Иноземцы были в смятении: одни испытывали надежду, другие – страх. Писец уставился на печать, которую Пазаир поставил на листе папируса.
– Простите, – пробормотал писец, – меня не предупредили о вашем визите.
– Почему вы не даете разрешения этим людям? Они здесь находятся на законных основаниях.
– Слишком много работы, не хватает сотрудников...
– Неправда. Прежде чем прийти сюда, я изучил, как работает ваша служба. У вас нет недостатка ни в средствах, ни в людях. Вы получаете высокое жалованье, платите только десять процентов налогов и получаете вознаграждения, не подлежащие налогообложению. У вас прекрасный дом, красивый сад, колесница, лодка и двое слуг. Я не ошибся?
– Нет... нет...
Закончив перерыв, другие писцы вернулись на службу.
– Скажите вашим подчиненным, чтобы они выдали разрешения, – приказал Пазаир, – и следуйте за мной.
Визирь шел с писцом по улочкам Мемфиса. Среди простого люда чиновник, казалось, чувствовал себя неуютно.
– Вы работаете четыре часа утром и четыре – во второй половине дня после длительного перерыва на обед, таков порядок вашей работы, не так ли? – напомнил Пазаир.
– Совершенно точно.
– Сдается мне, что вы не слишком-то его соблюдаете.
– Мы стараемся изо всех сил.
– Работая мало и плохо, вы нарушаете интересы тех, кто зависит от ваших решений.
– Уверяю вас, я не замышлял ничего подобного.
– Тем не менее результат плачевен.
– Ваша оценка кажется мне излишне жесткой. Давать работу иноземцам – нелегкая задача. Нередко у них бывает дурной характер, они плохо говорят на нашем языке, медленно привыкают к нашим условиям жизни.
– Допускаю, но посмотрите вокруг себя; среди торговцев и ремесленников немало иноземцев, поселившихся здесь, или их потомков. Если они подчиняются египетским законам, наши двери открыты для них. Я хотел бы взглянуть на ваши архивы.
Чиновник нахмурился:
– Это довольно сложно...
– Почему?
– Мы занимаемся сейчас составлением новых списков. Это займет несколько месяцев. Я вас извещу, как только закончим.
– Сожалею, но я спешу.
– Но... это и в самом деле невозможно!
– Неразбериха меня не пугает. Вернемся к вам.
У чиновника задрожали руки.
Сведения, которые только что удалось получить Пазаиру, были важны. Но как использовать их? Вне всякого сомнения, служба найма иноземных работников в какой-то мере занималась незаконной деятельностью. Но каков ее размах? Это предстояло выяснить и вырвать корни зла.
Начальник службы не солгал: архивы занимали весь пол длинных комнат, где они хранились. Несколько чиновников складывали в стопки деревянные дощечки и нумеровали папирусы.
– Когда вы начали эту работу? – поинтересовался у них Пазаир.
– Вчера, – ответил старший.
– Кто приказал?
Мужчина не знал, что ответить, но взгляд визиря убедил его не лгать.
– Двойной Белый дом... По давно установившейся традиции, они запрашивают имена прибывших иноземцев и характер их деятельности, чтобы установить размер податей.
– Ну что же, почитаем.
– Невозможно, совершенно невозможно.
– Этот тяжкий труд будет напоминать мне мои первые годы службы судьей в Мемфисе. Вы можете идти. Двое добровольцев мне помогут.
– Мой долг быть вашим помощником, и...
– Возвращайтесь к себе. Увидимся завтра, – произнес Пазаир тоном, не терпящим возражений.
Двое молодых писцов, служивших здесь всего несколько месяцев, были счастливы помочь визирю. Тот снял платье и сандалии, опустился на колени и принялся изучать документы. Задача казалась невыполнимой, но Пазаир надеялся, что судьба подаст ему хоть какой-нибудь мельчайший знак, который выведет его на верный путь.
– Странно, – заметил молодой его помощник, – при бывшем начальнике службы Сехеме у нас никогда не было такой спешки.
– Когда его сменили?
– В начале месяца.
– Где он живет?
– В садовом квартале, у большого источника.
Пазаир вышел на улицу. У входа стоял Кем.
– Ничего подозрительного. Убийца патрулирует вокруг здания, – доложил он.
– Вызовите свидетеля и приведите его сюда, – распорядился визирь.
Сехем, что означает «сильный», оказался тихим и застенчивым пожилым человеком. Вызов в качестве свидетеля напугал его, а уж появление перед визирем повергло в глубокую тоску. Пазаир слабо представлял его в качестве отпетого мошенника, но научился не доверять внешности.
– Почему вы оставили свой пост? – начал он допрос.
– Приказ сверху. Меня перевели в службу контроля за движением судов, это гораздо ниже моей прежней должности.
– За какую провинность?
– По-моему, ни за какую. Я проработал на своем посту двадцать лет, не пропустил ни одного рабочего дня, но имел глупость не согласиться с указаниями, которые показались мне ошибочными.
– Точнее.
– Я не терпел задержек в оформлении и всегда контролировал нанятых работников. Когда иноземец нанимается на службу к хозяину угодий или в мастерскую ремесленников, он запрашивает хорошую плату и очень скоро обзаводится землей и жилищем, которые может завещать своим потомкам. Но почему-то последние три месяца большинство просителей направлялись на судостроительную верфь, относящуюся к Двойному Белому дому.