Возвращение фараона
Шрифт:
Держа третий дротик в руке, Монтумес соображал, кого прикончить первым – обезьяну или нубийца? Павиан показался из воды и взялся за корму лапой, намереваясь перевернуть лодку Монтумеса. Тот схватил камень, заменявший якорь, и с силой ударил обезьяну по пальцам. Еще миг – и Монтумес пригвоздил бы лапу Убийцы дротиком, но раненый павиан отпустил борт как раз в ту минуту, когда Кем ловко прыгнул в лодку беглеца.
Обрюзгший, потерявший форму Монтумес яростно защищался. Он швырнул дротик в нубийца, но тот снова отклонился, потерял равновесие и растянулся на дне лодки, а дротик вонзился в дерево обшивки. Пазаир наконец поравнялся
– Довольно сопротивляться, Монтумес, – холодно сказал Пазаир. – Ты арестован.
Но у Монтумеса в руках был еще один дротик, который он непременно хотел вонзить в сердце Пазаира. Однако внезапно бывший верховный страж издал отчаянный крик, схватился рукой за голову и исчез под водой. Пазаир увидел, как в воде мелькнула самка рыбы-кошки [19] . Рыба-кошка – редкий гость нильских вод, однако пловец, встретившийся с ней, обречен. Он теряет сознание от мощного электрического разряда и идет ко дну.
19
Рыба-кошка – одна из разновидностей электрического ската, убивает своих жертв разрядом примерно в двести вольт. (Прим. автора).
Кем быстро помог Убийце забраться в лодку. Павиан с достоинством протянул ему раненую лапу, как бы извиняясь за то, что не сумел схватить беглеца.
– И я огорчен, – вздохнул нубиец. – Монтумес нам больше ничего расскажет...
Расстроенный, угнетенный Пазаир молчал всю обратную дорогу, пока они плыли до Мемфиса. И хотя он нанес еще один удар подпольной империи Бел-Трана, он все никак не мог успокоиться.
Кем перевязывал павиану лапу; к счастью, рана оказалась несерьезной. Нефрет позаботится, чтобы Убийца поправился как можно скорее. Нубиец не мог не чувствовать, как тяжело у визиря на сердце.
– Я сожалею не о Монтумесе, – сказал тот. – Негодяй походил на сгнивший плод, кишащий червями. Я пытаюсь понять, почему сторонники Бел-Трана так жестоки? Воистину честолюбие сеет зло.
– Вы – главный оплот против злобных демонов, не сдавайтесь.
– Я полагал, что моим уделом будет следить, чтобы люди почитали Закон. Мог ли я предположить, что мне придется расследовать дело о покушении на моего владыку и стать участником стольких трагических событий? «Жизнь визиря горше желчи», – предупредил фараон, облекая меня этой должностью.
Убийца положил раненую лапу на плечо визиря и убрал ее лишь тогда, когда они прибыли в Мемфис.
С помощью Кема Пазаир составил длинное донесение о событиях в Ракотисе.
Вошел писец и подал ему скрепленный печатью свиток. Предназначался он визирю, а отправлен был из Ракотиса и содержал сообщение «срочное» и «секретное».
Пазаир сломал печать и начал читать послание. Содержание его оказалось настолько необычным, что он прочитал его вслух:
– «Я, Монтумес, бывший верховный страж, несправедливо смещенный, объявляю, что визирь Пазаир – безответственный преступник. На глазах многочисленных свидетелей по его приказу в море были брошены все запасы сухой рыбы, что лишило население Дельты их главной каждодневной
– Теперь понятно, для чего Монтумес уничтожил все документы, касающиеся рыбных промыслов! Без документов трудно опровергнуть его клевету, – заметил Кем.
– Но в одном он прав, – вздохнул визирь. – Несмотря на то что клевета очевидна, я могу доказать свою невиновность только в ходе судебного разбирательства. Сколько времени уйдет на то, чтобы собрать свидетелей, вывести на чистую воду ложь, восстановить свое доброе имя! А Бел-Тран пока будет безнаказанно плести интриги.
Кем потрогал свой деревянный нос:
– Невеликое дело – отправить жалобу. Вот если бы Монтумес передал ее через Бел-Трана или другого высокопоставленного сановника, тогда бы вам пришлось всерьез бороться с его обвинениями.
– Да, конечно, так оно и есть.
– А сейчас есть только жалкий папирус.
– Но его достаточно для судебного разбирательства.
– А если папируса не будет, то и разбираться не в чем.
– Я не имею права от него избавиться.
– А я имею.
С этими словами Кем выхватил папирус из рук Пазаира, разорвал на мелкие кусочки и пустил их по ветру.
35
Сути и Пантера смотрели на сиявшие в лучах майского солнца белые дома Коптоса. Великолепная столица пятого нома Верхнего Египта раскинулась на берегу Нила в сорока километрах на северо-запад от Карнака. Отсюда отправлялись торговые караваны к портам Красного моря, отсюда уходили на восток в пустыню старатели. Из Коптоса ушел и Сути, пустившись по следам преступного военачальника Адлера, изменника и убийцы, чтобы найти его и расправиться с ним.
Необычное войско Сути приближалось к караульному посту на дороге, ведущей к городским воротам. На любые передвижения в этих местах полагалось иметь особое разрешение, поэтому путешественников непременно сопровождал страж пустыни, который удостоверял благонадежность своих спутников и обеспечивал им безопасность.
Охранники на воротах не поверили собственным глазам – откуда взялось столь разношерстное войско? Кого в нем только нет – ливийцы, нубийцы и даже стражники пустыни – те, что пронизывают взглядом.
Они следили за порядком в пустыне и обязаны были связать иноземцев как пленников и вести их под конвоем, а не брататься с чужаками, шагая рядом!
Сути, держа в руках меч, в одиночестве приблизился к начальнику караульного поста. Загорелый, с длинными волосами, с обнаженным мускулистым торсом и великолепным золотым ожерельем на шее, с золотыми браслетами, подчеркивающими стройность крепких рук, красавец Сути двигался с горделивостью истинного полководца, вернувшегося с победой из трудного похода со своим могучим войском.
– Меня зовут Сути, я – египтянин, как и ты. К чему нам убивать друг друга?
– Откуда вы пришли?
– Ты сам свидетель, мы пришли из пустыни, которую завоевали.
– Но это... незаконно!
– Закон в пустыне – это я и мои воины. Если ты восстанешь против моего закона, то погибнешь жалкой смертью. Мы пойдем на приступ и завладеем твоим городом. Присоединяйся к нам, и ты будешь благоденствовать.
Начальник караульного поста задумался.
– Те, что пронизывают взглядом, покорились тебе?