Возвращение из отпуска
Шрифт:
– А, так это старый знакомый, - проговорил он брезгливо.
– Бит Турзал.
– Это - Бит Турзал?
– несколько оживился Легин.
– Вот и ладно.
Он схватил бритоголового за воротник, рывком поднял на ноги и потащил за собой. Тот заорал от боли. Вставая, Реостат прикрикнул:
– Но-но, падаль, я те поору, шакалий помет!
– он обернулся к Сейерам: - Ребята, Зал и вестибюль за вами. Где Миша?
Откуда- то из угла послышалось:
– Здесь я...
Сатклифф вгляделся и охнул. Реостат покачал головой:
– Что ж ты уполз, Петрович?
– Больно, - отозвался
Сатклифф вместе с Реостатом подбежал к распростертому на ковре длинноногому Петровичу. Сжимая руками голову, тот, тихонько шипя, перекатывался с боку на бок.
Сатклифф присел на корточки и дотронулся до Петровича. Как электрический ток, обожгло его отчаянное, физически невыносимое ощущение чужой чудовищной боли.
– Что с ним?
– спросил Стивен.
Подошел Легин, наложил руки на затылок Петровича, запустив пальцы в его густые длинные волосы, проговорил:
– Прости, Петрович, сразу не сообразил...
Петрович протяжно застонал и перестал дергаться. Лицо Легина заострилось, обозначились желваки на скулах, морщины под напряженно прищуренными глазами.
– Это же не просто каторжники, - объяснил Реостат.
– Ты же должен знать. Это крупнейшие, знатнейшие слуги Врага, мощные бойцы, своего рода гренадеры Хозяина.
– Да, я помню, - отозвался Сатклифф.
– Среди них были мощные черные психократы, так называемые рефаимы. Мы же их тогда допрашивали. Браутон, Лири, Бэррос, три крупнейших черных психоподавителя. Но меня уверял доктор Порто, что им заблокировали психоизлучение.
– Вот так, значит, качественно заблокировали... Они хотели, видимо, сразу подавить нас всех и взять голыми руками, но их удар принял Петрович.
– Он психократ?
– Мощнейший из известных мне, - откликнулся Легин, массируя голову Петровича.
– Семьсот вуалей.
Сатклифф присвистнул.
– Он был один, а их было несколько, и они его перегрузили, - продолжил Реостат.
– Выдержать Миша выдержал, но что- то у него там надорвалось, что ли...
– Это синдром Шнеерсона, - объяснил Легин.
– Что- то вроде короткого замыкания в мозгу. Я его сейчас анестезирую, но ему придется лечиться.
– Дядьку Дика жалко, - пробормотал Петрович и замолк.
– Спит, - констатировал Легин и встал, смертельно бледный, встряхивая занемевшими кистями рук.
– Идем, - он снова, как куль, подхватил с ковра взвывшего Турзала и поволок к двери. Мистер Стаклифф, идемте, покажете нам, что получилось, и допросим этого мерзавца. А потом будем решать, что делать.
Заметно было, что вид разгромленного компьютера произвел на Турзала впечатление: он на несколько секунд перестал ныть и в ужасе обвел глазами своих врагов. Потом в его глазках что- то сверкнуло, и он выругался, да так многословно и отвратительно, что Стаклифф содрогнулся. От каторжника по комнате распространялся тошнотворный смрад давно не мытого тела, смешанный с запахом пороха, гашиша и спиртного перегара. Ерзая в мощных руках Реостата, Турзал вдруг подогнул ноги и заблажил, подражая блатным наглецам. Тогда Реостат неожиданно страшно ударил его в щетинистую скалящуюся рожу.
– Роби!
– невольно охнул Сатклифф.
– Реостат, - укоризненно сказал Легин.
– Сучий ты потрох!
– оглушительно заорал Реостат,
– Не хочешь говорить, блядь? Я не я и лошадь не моя, значит? Щас я вам устрою очную ставку!
Реостат выбил разводной ключ, удерживавший дверцу спальни лысого Шустрато.
Турзал взглянул туда, издал неясный звук и густо сглотнул. Реостат глянул одним глазом и тут же захлопнул дверцу, но Легин, полуобернувшись, успел заметить скрюченные красные пальцы, лужу густой, отвратительно яркой крови, из которой торчали темные бутылочные осколки, и неживой оскал.
Шурти Шустрато все- таки "самоубился".
Ни Легин, ни Реостат, ни Стивен не успели ничего сказать, как вдруг Турзал рванулся. Треснула прелая ткань, и Реостат, отшвырнув оставшуюся у него в руках полосатую тряпку, кинулся к двери. Легина будто подбросило - тело сработало само, и он исчез там, где только что мелькнул блестящий от пота, густо волосатый торс Турзала; Сатклифф успел только растерянно проводить его глазами.
Вихрем промчавшись сквозь Тронный зал, Легин только свистнул Сейерам "до-до-фа" - "оставаться на месте" - и тут ему пришлось выдать всю скорость, на которую он был способен, потому что сильный, плотный Турзал бежал быстрейшим "обезьяньим" бегом, как бегают анги в Цитадели, мелькая коваными подошвами, почти на четвереньках. Реостат даже чуть отстал.
Турзал промчался длинным парадным коридором и пулей нырнул в технический колодец. Легин сунулся туда - и увидел удаляющуюся вниз корзину подъемника. На Легине были скафандровые перчатки, и он, не задумываясь, прыгнул в колодец, в полете схватился за жирно мазаные маслом стальные тросы и, по инерции едва не обвившись вокруг них, стремительно заскользил вниз, слегка подтормаживая ногами.
Сверху посыпался мусор: видимо, Реостат последовал его примеру.
Легин спрыгнул в кузов через три секунды после того, как ста метрами глубже Резиденции, у самого Рубина, на техническом ярусе оттуда выскочил Бит Турзал.
Корзина подъемника еще качалась, когда в нее шумно обрушился Реостат.
Он высунулся в коридор технического яруса, глянул направо, налево - и уже никого не увидел: Легин умчался за каторжником столь стремительно, что шкипер не смог определить, за правый поворот они побежали или за левый.
Реостат плюнул, выругал себя за старческую медлительность и наудачу побежал налево.
Легин же был уже очень далеко, и бежал он направо. Он видел Бита Турзала, он сближался с ним, но преступник чудовищным, отчаянным усилием все еще держал Легина на солидном расстоянии - и неожиданно нырнул в боковой коридор.
Легин ворвался в этот небольшой коридорчик, как буря, и отчаянно заметался между двумя рядами одинаковых коричневых звуконепроницаемых дверей с длинными стальными ручками. Двери были заперты. Легин уже начал искать глазами люк в потолке или полу, через который мог уйти бандит, но рукоять предпоследней двери справа вдруг поддалась, и тут Легин услышал из- за нее четкий шлепок пистолетного выстрела.
Распахнув дверь, он нырнул в нее двойным сальто, чтобы избежать немедленной пули, и на долю секунды замер в "стойке леопарда", чтобы оценить обстановку.