Возвращение к практике. Том 1
Шрифт:
Так что, искать мифического любовника? Или прощупать конкурентов мужа?
Я помотала головой. Так… Вернемся в день исчезновения Диты. Служанка, та самая домоправительница, сказала, что хозяйка ушла, как обычно, сделать какие-то покупки. То ли нитки, то ли бисер – она никогда не доверяла выбор слугам и не заказывала на дом. Любила ходить, выбирать – ее можно понять: развлечений в ее жизни было немного. Кое-кто видел, как она прошла по улице, направляясь в лавку. Там, однако, она не появилась. Можно предположить, что она пошла в другое место, но я уже проверила все торгующие
Я пыталась искать ее привычным методом – при помощи какой-нибудь вещи, но тщетно. Создавалось впечатление, будто ни к одному предмету в доме Ротта Дита не была привязана, а значит, поиск оказался невозможен. Это настораживало: не бывает так, чтобы у человека не нашлось хотя бы любимой расчески! То ли Дита забрала такие вещицы с собой, то ли их и правда не было, но… Странно. Очень странно.
Ротт то ли недоговаривал чего-то, то ли просто не знал. Подруги, знакомые… Кто из них знал настоящую Диту? Кто мог предположить, что было у нее на уме?
В глубокой задумчивости я ехала узкими улочками Рыночного квартала. Наведаюсь опять к папаше Власию, вдруг да появились новости, если не о Дите, так о вороном вейрене!
Здесь было шумно, как всегда: рынок – он и есть рынок. Не такой приличный, как на другом берегу реки, где почтенные матери семейств совершают ежедневный ритуал выбора лучших продуктов для обеда, где важные – куда там королевским лакеям! – кухарки из богатых домов велят доставить самое лучшее и свежее к господскому столу, где солидные мужчины выбирают меха и ткани, утварь и разные диковины… Нет, здесь тоже можно было купить овощи и мясо, ткани и глиняные горшки, но помимо них тут предлагали еще много всего интересного. Недаром Рыночный квартал именовался также и Разбойным! Здесь по дешевке сбывали краденое (в основном для отвода глаз, для настоящих сделок существовали укромные места), здесь нанимались для того, чтобы поучить кого-то уму-разуму или, наоборот, защитить этого кого-то от своих коллег… Человек бывалый мог отыскать в этих местах практически все, что может понадобиться. Увы, разгадки моих дел тут не продавались, а то бы уж я не поскупилась!
Торговали тут на каждом шагу, пришлось спешиться и вести лошадь в поводу, чтобы не сшибить какой-нибудь лоток. Вокруг клубился развеселый народ, только смотри, как бы кошелек не срезали! С одной стороны разливался удушающий аромат дешевых благовоний, с другой воняло лежалой рыбой, торговки и торговцы орали на разные голоса, выхваляя свой товар.
– Рыба! Свежая ры-ы-ыба!
– Да какая она свежая, побойся богов!
– Только сегодня плавала!
– Где она плавала, в выгребной яме, что ли? Вонь-то какая!
– Себя понюхай! Иди отсюда, иди! Ры-ы-ы-ба! Све-е-ежая ры-ы-ыба!
– Овчина, овчина, отличная овчина!
– Горячие лепешки! Горя-а-ачие лепешки!! Берите, не пожалеете!
– А вот кому ринт разливной! А вот кому погреться!..
Я слушала и усмехалась: ничего не изменилось за десять лет. Разбойный квартал – так уж точно! Уже троих карманников
– Пла-а-аточки шитые! Пла-а-аточки! – ударил мне в ухо пронзительный крик, так что я вздрогнула. Толстая тетка за лотком потрясала охапкой разноцветных тряпок – моя кобыла и та попятилась от неожиданности. – Госпожа, возьмите платочек! А то вот скатерки шитые, салфетки разные, утиральники…
– Потише, уважаемая, – поморщилась я.
Приняв мои слова за приглашение, толстуха взмахом руки вывалила передо мной груду пестрого тряпья, мол, выбирай.
«Купить, что ли, косынку? – хмуро подумала я. – А что, яркие. Меня издалека видать будет!»
Я потянула за угол какую-то красную тряпку, а вместе с ней вытянула вышитую салфетку. Хотела было кинуть ее в общую кучу, но увидела узор и застыла.
– Понравилось, госпожа? – перегнулась через прилавок торговка. Доски опасно затрещали. – Возьмете? Вот еще такие же есть, а вот с другой картинкой… И утиральники, и скатерка!
Я смотрела на салфетку. Простенькая каемка – вышитые листья вьюнка, по углам – цветы. Ярко, пестро, наивно, как почти все вышивки в таких лавчонках… Только цветы кажутся живыми.
– Возьму, возьму, – ответила я, чем обрадовала торговку до крайности. – Ну, что у тебя еще есть?
Порывшись в груде товара, я обнаружила еще несколько салфеток, платков и полотенец, вышитых той же рукой. Правда, покупать их отказалась, взяла только первую салфетку и еще один платок: красный, как и собиралась, с вышитыми по углам черными маками. Чем-то он мне приглянулся.
– А скажи-ка, уважаемая, – произнесла я, расплатившись, – Ты не знаешь, часом, кто мастер? Больно нравится мне, я бы заказала кое-что…
– Как не знать! – оживилась толстуха. – Это Рия вышивает. Она тут недалеко живет и заказам всегда рада!
Рия? Я уже слышала это имя! Но…
Толстуха долго и путано объясняла дорогу к обиталищу этой Рии, наконец назвала приметный ориентир, и я поспешила уйти от нее как можно дальше. Намерения у тетки были самые добрые, но от ее пронзительного голоса звенело в ушах.
Значит, Рия… Стоп, сказала я себе. Пока ничего не ясно. Надо сперва взглянуть на эту мастерицу.
Она квартировала на втором этаже небольшого домика. Довольно приличное местечко – для Разбойного квартала, я имею в виду. На первом этаже обитало шумное многодетное семейство, я бы при таком соседстве очень скоро рехнулась, но вышивальщице, очевидно, гомон не мешал.
– Кто там? – спросили из-за двери на мой деликатный стук.
– Вы Рия? – осведомилась я. – Меня к вам тетка Тира отправила. С заказом я.
– Сейчас открою! – оживилась женщина.
Скрежетнул засов, дверь распахнулась, и я оказалась нос к носу с прехорошенькой темноволосой женщиной, совсем молоденькой на вид.
– Проходите, пожалуйста, – пригласила она. – Присаживайтесь… Что вы хотели?
– Ваша работа? – протянула я ей салфетку.
– Моя, – улыбнулась она. – Вам нравится? Я могу что хотите вышить.
– Я не сомневаюсь, – кивнула я. – Вас ведь не Рия зовут?
– Ч-что?..
– Вы Дита Ротт, – сказала я. – Не так ли?