Возвращение к себе

Фролов Евгений

Дословно вспоминаю, пишет мне, что поздно, и на мой ответ на свой вопрос, которому знала ответ, добавляет, что время дня у меня ещё есть. Было 4 часа дня, а у Неё уже 10 вечера. Ругается, что выходные кончились, а я в ответ: «Ну и что, жизнь продолжается».

Ну, не знаю, может, Она хотела услышать от меня что-нибудь этакое, но после я разглядел Её два мира.

Первый, как обычный человек, который жалуется на повседневные морали, который ожидал, что я угрюмость добавлю неминуемой сущности жизни, но нет – на меня посмотрел другой человек. Она – настоящая, который, можно сказать, проверял мой взгляд на жизнь, который верил, что отвечу правильно, и я ответил и стал ещё ближе к Ней, и это неизменно.

Отвечает «правильно» и смайлики с радостным

лицом отправляет, ну, а потом… Это самый счастливый момент… Ну был ещё, когда Она написала, что я лучший. Она, разбуженная моим дыханием «меня» в своей голове и осознав, что я «живой», отсылает так называемый стикер, где лапки двух котов дают себе «пять». Я тогда чуть не расплакался – это было так трогательно. Много не рассчитывая, подмечу, я понял смысл жизни в мгновение, что есть смысл жить и, главное, для Кого. Я чувствовал каждый свой вдох, как вдох, дающий мне жизнь, а не как порция воздуха, нужная биологическому организму. А ещё, будто занавес упал и декорации тоже, и мир увидел я, и стали мы ближе. Она не замечает, но я вижу, что это сближение для нас. Это приживётся внутри, и в скором времени подскажет путь до меня. Она не обращает внимания, но в грустные моменты – это всё скажет за Неё. Моё появление изменяет Её сознание, но Она пока не ощущает, но скоро всё станет на свои места. Пускай я буду трижды дураком, ведь это только со стороны, но я не предам своё сердце и пройду свой путь, а он лежит именно к Ней. Судьба всё расставит, и только сердце решит при встрече. Я исполню свою часть судьбы, а, значит, я не буду сам себя преследовать до конца жизни.

Вот что мы ждали друг от друга. Теперь-то ясно, что, может, доверять друг другу и не обманывать себя, зная, что даже долгая разлука не будет означать предательство.

Вот бы поглядеть на Её эмоции в тот момент. Я отослал Ей ладонь в виде «смайлика», и Она в ответ, а ниже счастливое лицо нарисованного кружочка.

Мы подарили, нет, обменялись своим теплом, способное дать счастье в этом тёмном мире, что не каждый может дать другому, и не у каждого его возможно принять, но мы нашли в себе свободное место сохранить тот вечер навсегда, и он меня греет в холодные дни, да и Её тоже. Я уверен, что внутри Она всё прекрасно понимает и не может этому противиться (мир не так прост, обычная любовь написана на небе, а нам здесь нужно её прочесть своей Душой. Не знаю, я просто чувствую, что Geumho мой человек).

Ну, что ж, ещё один повод верить, что завтра мы себя будем помнить, и будет нормальным явлением, если я напишу, но, нет, не стоит, не стоит снова показываться в гриме будних дней. Дождёмся выходных. Мы знаем одну тайну и знаем место этой встречи.

Эх, я не верю в эту реальность. Я не понимаю, я хочу просто осознать, что Она испытывает ко мне, потому что не быть нам вместе. Всё реально, и поэтому много обмана и преград, мешающих, вот потому я и невзлюбил этот мир, что он не даст быть настоящим. Я хочу любить Её до конца жизни, и никого другого мне не нужно. Но земное всё губит. С этими мыслями, что жизнь всё-таки одна, что нужен мне человек, с которым я мог бы связать судьбу и быть в этом мире, а не пропасть в вечных обещаниях своего социального будущего. Я пишу Ей снова, желая просто успокоить себя.

(Когда я пребуду перед ней, её ум всё усложнит и будет искать оправдания – не занимать своё место.). Когда же мы уже придём к тому, что нужно действовать, что мы ошибаемся сейчас, что мы нужны друг другу, и если останемся упрямцами, то так и будем вечно озлобленными на всё в этом мире из-за своей… Правда же, что мы ищем сами не зная чего. Мы не доверяем своему сердцу, а следуем только на возможные благосостояния, которые с каждым днём всё выше и выше к своим потребителям. Такими темпами никогда не станем счастливы. Вот так вот взять бы и бросить всё и поехать, а дальше…

А дальше всё само сложится. Всё само сложится, мы, люди, не умрём, и ничего с нами не станется (меня с детства привлекали истории путников… будто я сам им стану). Поймите это, что нужно

идти к своему счастью, которое есть у каждого, а не стоять и глазеть на него в отражении витрин.

Неизменно не было в наших отношениях ничего снаружи, а вот что касается того, что внутри, то тут всё верх дном, ничего не найти, кавардак. Мы оба молчим, а не только Она, потому и одиноки, хоть и знаем дорогу друг к другу, но боимся, что выключенный свет в окне может означать, что уже есть гость, когда на самом деле он маяк, горящий постоянно заблудившемуся кораблю. Итак, то, что произошло, явное доказательство нашей сближенности, а именно, был день, переполненный всякими возможными уликами уже нашей общей любви. Без сомнения, свидетелями всего стала Душа. (То, что происходит – это поверхность, но всегда есть глубина. Радость, печаль, но это всё на сближение. Всё предрешено. Это такой своеобразный сценарий каждой любви. Всё равно мы пишем друг другу и думаем, и это не оставит в покое и будет подталкивать направлениями в жизни. Не нужно искать смысла жизни – жизнь и есть смысл. Не нужно искать цель – внутри уже есть предназначение, и нужно его только услышать. Кругом знаки нашему сердцу.)

Наш последний диалог закончился. Теперь я Её понимаю. Она ведь тоже могла сомневаться, тоже могла стесняться своего скрытого несовершенства, которое я мог увидеть и из-за этого убежать, но теперь, даже если они и есть, то это неважно. Мы привыкли к себе, и ничего сложного на самом деле не было, время вылечило, излечило все смуты от депрессивных дней, от которых здоровый человек свихнулся бы, но мы выдержали. Живы в мечтах друг друга, веря, что будет день, когда мы встретимся и уже никогда не разлучимся.

Да, самое страшное – это ожидание, и как нам, людям, полагается, накручиваем жуткие последствия. Мы с ней люди, а значит, мыслим одинаково.

С последним прочитанным мной словом закончился бред. Время прошло, и так бывает, что чем дольше знаешь человека, тем меньше сил тратишь на свои секреты. Вот и у нас, не разговаривая, знаем, точно знаем, зачем и для чего всё это писали.

Какие могут быть сомнения. Мы оба люди и одни чувства разделяем на всё вокруг, а когда положил взгляд на человека, то тот волей-неволей чувствует чужие глаза на себе.

Настало время убежать уже от всех своих фантазий и перестать думать Её головой о возможных чувствах по мне, но в завершение и напоследок: Она вытащила меня из моей ямы во мне, которую я выкопал для себя (у Неё на меня свои планы). Она открыла мир во мне своим появлением. Я не хочу снова туда, не хочу отпускать Её. Если Она перестанет существовать во мне, то это будет означать моё исчезновение. Нет, я не стану прыгать с моста, просто весь сад, который я высадил, восхищаясь Ею, завянет, и я стану дикарём на выжженной земле.

Время проверило нас. Никуда мы друг от друга не денемся. Да, мы уже и не нужны никому, кроме себя. Не стоит, нет смысла говорить заманивающим тоном. Уже всё понимаем, кто мы друг для друга. Это чувство, как магнит, будет постоянно притягивать нас. Разглядели себя и друг друга. Всё, нет глаз для других. Видим только сердцем, которое ослепло для поиска.

Своим появлением я заставил выйти Её из дома, в котором Она продолжала долгое время играться детскими игрушками (именно люди влияют на нас. Мы можем своим словом внушить людям надежду). Научилась на мне играть во взрослую жизнь. Поверила, что так оно правильно и давно надо было выйти на улицу, но никто, как ни странно, не звал Её гулять, так настойчиво тарабаня в дверь, как я. Сперва приняв за наглость, но стуки пробивались в Её грудь, и они были единственно настоящими в Её жизни. Мы как-то нашли общий язык. Разговаривали, и были взаимные интересы. Я уже упоминал, что это нас и свело, схожесть среди многих разных (не интересы, а именно сознание. Одна настройка волны). Мы влюблены в жизнь, и поэтому души наши открыты и восприимчивы к теплу, и в эту открытую дверь я и вошёл к Ней. Взял за руку и привёл к себе, и не было отличия. Что различало бы нас, всё было о стремлении жить.