Возвращение к вершинам
Шрифт:
– Но я и правда что-то видел, – вклинился Грач. – Там мелькнуло что-то. Или зверь большой, или не зверь.
Рогов, проследив за протянутым пальцем товарища, напрягся. На склон указывает, именно там среди деревьев укрылась тотемная поляна ваксов. А чуть левее протягивается тот самый холм, за которым вовремя подвернувшийся гриб спас от зорких глаз троглодитов.
– Грач, ты уверен? – уточнил Рогов.
– Ну не могло же мне померещиться? Там точно что-то мелькнуло.
Место, где располагался древний мраморный карьер, стиснуто крутыми склонами неширокой долины. Левый
Удобная позиция.
То есть если там, на склоне, и правда притаился один или несколько ваксов, они уже успели сосчитать всех людей и сделали некоторые выводы насчет их боеспособности.
Рогов никогда не думал, что ему придется попасть на другую планету и командовать отрядами неподготовленных бойцов, вооруженных разным дрекольем. Но раз уж пришлось, будь добр, думай наперед за всех.
Вздохнув, отложил недоеденную рыбину и коротко скомандовал:
– К бою!
Надо сказать, что после таких приказов даже Киря с его манией все подвергать сомнениям и насмешкам предпочитал помалкивать. Драться им приходилось не раз, в том числе и с потерями, каждый прекрасно знает, что сейчас не время для глупых шуток и ненужных слов.
Стрелки спешно натягивали луки: в походном положении у них принято ослаблять тетиву, иначе неказистое оружие быстро превращается в безобидные палки. Остальные занимались тем, что напяливали на себя защитные приспособления. Слово «доспехи» как-то не прижилось.
Ну а как оно приживется, если вся защита сводилась к шлемам, сплетенным из ивняка, и нагрудникам из того же материала. Кое-кто ухитрялся и наручи таскать из «корзин», но это единичные фанаты: уж слишком неудобно, вечно цепляешься в зарослях, да и движения затрудняет. А в бою одно потерянное мгновение может превратить тебя в инвалида.
Или покойника.
Киря, попрыгав на месте, затянул лохматые завязки нагрудника и не удержался от легкомысленного рапорта:
– Готов к труду и обороне!
– Поторапливаемся! – Рогов подстегнул отстающих. – Сейчас все идут за первой тройкой, проверим склон. То есть то место, где Грач заметил вакса.
Грач и сам не уверен, что именно видел, но зачем на этом сейчас акцентировать внимание? Если никого не найдут и народ, обливаясь потом, несколько жарких полуденных минут проведет, карабкаясь по крутым склонам, может возникнуть коллективный соблазн назначить виновника. Лучшей кандидатуры, чем Грач, не придумать, так что надо прямо сейчас начать отвлекать от него внимание. Глядишь, и забудется, что именно после его слов пришлось браться за опостылевшие нагрудники.
От которых к тому же толку в бою почти нет. Основные ранения приходятся на руки, плечи, грудь и голову, чуть реже прилетает в бока, и потом уже все остальное. Связано это с тем, что ваксы предпочитают наносить размашистые удары дубинами, каменными топорами и кремневыми мечами. Колющие – редкость, да и копья у них не в большой чести. То есть их тоже применяют, но на охоте. В бою редко, и это радует: ведь ивовая плетенка в таких случаях вообще бесполезна – костяной или каменный наконечник протыкает ее, будто простую бумагу.
Различив среди сосновых стволов слишком быстрое движение, которое нельзя приписать колышущейся на ветру ветке, Рогов не удержался от довольной ухмылки.
Грачу сегодня точно не придется оправдываться.
– Все, стоп! Склон отменяется! Они уже здесь! Стандартное построение!
Сколько ваксов спускаются с холма, Рогов знать не мог. Сосны пусть росли не так уж и густо, но скрывали противника на совесть. Лишь изредка кое-где можно заметить подозрительное движение, причем в некоторых случаях все легко списывалось на обман напрягшихся глаз.
– Встретим их сразу под склоном, – определился Рогов. – Нельзя позволить им устроить свалку на отвале, там на камнях можно ноги переломать. И головы.
С таким приказом точно не поспоришь. Некоторые ваксы, приходя в ярость, имели склонность швыряться всем, что под руку подвернется. В том числе и тяжелыми предметами. А чего больше всего на карьерных отвалах? Правильно – самых разных камней. Встречаются и полупудовые глыбы, и больше, а среди дикарей попадаются уникумы, способные швырнуть огромный булыжник на пару десятков шагов. В одной из схваток Рогов на такого напоролся, но успел увернуться, пусть и не совсем. Задело бок, и он потом недели две не мог на нем лежать.
На краю открытой осыпи показался вакс. До троглодита по прямой метров двести, расстояние запредельное для простеньких луков и неумех-стрелков, так что никто даже не шелохнулся. Просто смотрели.
Еще один вышел из чащи, еще и еще. Затем быстро скрылись за кронами сосен, спустившись чуть ниже.
– Шестеро, – напряженно пробормотал Айболит.
– Может, это те, кого Рог видел, – добавил Киря. – Узнаешь старых знакомых?
Тот пожал плечами:
– Их и по мордам попробуй узнать, а уж по спинам тем более не различишь.
Народ заметно приободрился. Шесть ваксов – ерунда. У людей двукратное преимущество и пусть и слабо, но отработанные навыки группового боя. Дикари кидаются поодиночке, не глядя друг на дружку, бессистемно. У них в порядке вещей, когда парочка начинает драку, а остальные в нескольких шагах вопят и приплясывают, размахивая оружием. Не потому что боятся, а потому что стараются приободрить лучших вояк племени, ведь именно такие в первую очередь стараются влезть в свалку, чтобы лишний раз доказать свою неимоверную крутость.
Или, скорее, тупость.
Против дюжины землян, старающихся выступать единым ударным кулаком, ничего позитивного таким героям не светит.
Как это часто бывает, сосняк вырос светлым где угодно, но только не на опушке. Там вымахали матерые кусты, за которыми при желании дивизию ваксов можно легко укрыть, не то что жалкую шестерку. Заросли не позволяли наблюдать за приближением противников, но Рогов, прикинув темп их продвижения, мысленно отсчитывал про себя секунды. Вроде бы ноль прошел, пора уже применять отрицательные цифры, людоеды задерживаются.