Возвращение клана. Том 2
Шрифт:
— Я прекрасно знаю, что вы любите меня госпожа Иннари, ага! — мило улыбнулся адьютант, прежде чем коротко поклонившись, развернуться чтобы уйти.
— Карл, — окликнула она его. — Позови мне нашего «Пророка», если он конечно ещё в особняке.
— «Пророк» изволил вновь переодеться в нищего бродяжку и спешно уйти, покуда вы отдыхали в садовом домике, ага, — тут же ответил парень. — Он просил передать, что в Полис приехала делегация Карбазовых, а потому, их нужно кое о чём скрытно проинформиовать, потому что как вам он уже говорил, он предвидит, что наши уважаемые синоби справятся с паршивцем. Ага…
— Уроборос и черви из бездны! — зло выругалась женщина. —
— Слушаюсь, ага! — вновь поклонился мужчина и без шумно исзчез.
«Безумной силы человек… — уже в который раз подумала о своём верном прислужнике женщина в маске, провожая своего помощника взглядом. — Жаль, что сама я не могу даже приблизиться к его уровню… Впрочем, какая разница, насколько я сильна, пока такие вот монстры находятся на моей стороне!»
Зайдя наконец в перламутровую гостиную, она присела на один из диванчиков целиком погрузившись в переданные ей бумаги. С одной стороны, она по началу, заняв нынешнее месте, просто не понимала сумасбродства Архонтов, как младших лидеров тайной и повсеместно опальной организации Садовников, которые вполне могли послать ей какие-нибудь сверх-важные, компрометирующие документы практически на другой конец мира… Но за прошедший год, привыкла и сочла это даже удобным. Вполне себе стоящим огромных затрат за почти шестьсот лет покровительства и защиты, а так же целенаправленной селекции одного маленького клана нихонских синоби, чьё «эго» завязанное на землю, делало их с родни муравейнику или пчелиному улью. Только завязанному не на феромоны, а на связь разумов, формирующих этакую общую «сеть», для которой растояния между людьми, практически не играли никакой роли.
Получившиеся в итоге своеобразные «печатные машинки» уже два века играли важную роль в глобальной организации и информационных коммуникациях организации Садовников. Помогало и то, что её предшественники не были доверчивыми идиотами, а потому малый клан Чинозука, чьё «эго» было столь полезно, в результате шести столетий целенаправленных усилий евгеников, специалистов по манипуляции разумом и чаровников организации, те только выжил в кровавой мясорубке нихонских островов… Но нынче был довольно многочисленным, а так же оказался незаметно для них самих, низведён до состояния очень полезных домашних животных.
Так её личный питомец, девочка Чучико, подаренная ей прямо из питомника, с самого рождения считала себя кем-то вроде котёнком. Пусть она и бегала, как человек на двух ногах, но передвигаться как животное. Разговаривать к своим десяти годам, Чучико так и не научилась, зато прекрасно знала, кто её нынешняя хозяйка, откликалась на своё имя и даже понимала и выполняла некоторые простенькие команды. Однако, самым ценным в ней была конечно же, неведомым образом созданная учёными Садовников способность кланового «эго», на чисто инстинктивном уровне позволяющая принимать и передавать большие объёмы текстовой информации. Даже если сама «девочка» не понимала в них ни слова и уж тем более не могла никому ничего рассказать.
Инари, не раз и не два видела как Чучико, только что игравшая со своими мячиками, вдруг на мгновение застывала, уставившись невидящим взглядом в пустоту, а затем, начинала метаться по всей комнате в поисках особой бумаги, сделанной из очень чувствительной к живице древесины, произрастающей исключительно в юго-восточной Азии. Получив же требуемое, она клала на лист свою маленькую ладошку и выплёскивала из неё живицу, покуда на бумаге не проступал оттиск текстового документа или рисунок. Закончив же «передачу», Чучико почти сразу же забывала о том, что только что делала.
В общем, это было удобно, особенно учитывая краткий срок существования таких «копий». Которые если и попадут в чужие руки, то всё-равно ровно через сутки бумага насыщенная живицей представителей клана Чинозука, становится совершенно чёрной, полностью уничтожая ранее сдержавшуюся на ней информацию.
В дверь вежливо постучались и когда женщина в маске не отрываясь от чтения разрешила войти, в перламутровую гостинную мягко ступил не высокий слегка сутулый мужчина с азиатскими чертами лица и желтоватым цветом кожи, которого ещё два года назад Инари непременно приняла бы за одного из жителей Полиса Казань. Хотя на самом деле, Ксюю Янжин, если конечно это было его настоящее имя, был уроженцем и ренегатом Полиса Шанхай и стал в своё время очень ценным приобретением для всей организации Садовников.
Так, благодаря именно ему, женщина в лисьей маске практически не напрягаясь и не тратя времени даром, выучила как несколько диалектов Нихонских островов, так и родной для Ксюю Янжина шанхайский, а так же некоторые языки Европейских Полисов, которые были особо распространены среди Садовником. Обычно, на это ушла бы прорва времени, ведь полиглотом Инари никогда не была, а что бы управляться со столь разношёрстным колективом как Садовники, знания одного лишь московского было совершенно недостаточно! Да те же документы которые она сейчас держала в руках, были составлены и написаны в нихонских иероглифах, что вроде бы как сокращало общие объёмы текста и облегчало его «передачу» крупных массивов через Чинозук, которым было куда как проще транслировать эти азиатские «значки», чем европейские слова и предложения состоящие из букв и знаков препинания.
Вздохнув, она оторвалась наконец от бумаг и с прищуром за глазными прорезями маски посмотрела на мужчину. Ксюю Янжин внешне был стар и казалось бы не опасен, одетый в гражданский костюм, мало того, что по лет сто назад устаревшей моде, он даже в помещении носил забавную шляпу «котелок», к тому же, вся его одежда, как всегда была какой-то невзрачной. Выцветшей и застиранной и много ношенной и казалось даже пахнущей нафталином, так что о её носителе, в в результате складывалось ложное впечатление как об этаком безобидном дедушке, который едва-едва сводит концы с концами. А что бы пойти на встречу с важной персоной, распотрошившем старый бабкин шкаф, который не открывался десятилетиями со дня её смерти.
Впрочем, стоило ему из вежливости к Инари снять с себя неизменные затемнённые оёчки, которые он носил даже ночью, как весь безобидный образ рушился из за взгляда его абсолютно чёрных глаз, не имевших ни склеры ни радужки. И только тогда вспоминалось, что Кюю Янжин, это ещё один могучий монстр на службе Садовников. Человек с казалось бы безобидным вторичным аспектом, развивший его до невообразимых высот и единственный ответственный за так называемое «Резню чёрных глаз» в Шанхае. Массового помешательства случившегося пятьдесят три года назад и продлившейся три дня непрерывной бойни «все, против всех», стоивших этому полису почти трети населения или двух миллионов человек.