Возвращение короля Коболда

«Печально суть это и очень прискорбно, что столь молодой король должен был умереть и притом в своей постели; и все же смерть приходит ко всем одинаково, и к высшим, и к низшим, и не по нашему выбору, а по Божьему соизволению. Так и получилось, что король Ричард покинул нас на четырнадцатом году своего царствования, хотя ему не исполнилось еще и сорока пяти лет; и по стране прошел великий плач. И все же жизнь должна продолжаться, и поэтому мы положили его покоиться рядом с предками и обратили свои взоры к нашей новой государыне, царствовавшей в Грамарии, хотя ей было едва ли двадцать лет отроду.

И тогда лорды страны Грамарий собрались на Совет и применялись советовать молодой королеве, как ей поступить, и во главе их стоял герцог Логайр, умудренный летами и почитаемый, первый среди лордов страны и дядя королевы. И все же она не прислушалась к его словам, ни к словам любого из своих лордов, но принялась поступать так, как считала нужным, не внемля Совету. И все, чего она ни желала совершить, она поручала карлику по имени Бром О'Берин, прибывшему ко двору как шут ее отца, но король Ричард произвел его в советники, а королева Катарина удостоила его титула лорда. Это оскорбило всех пэров страны, тем что она ввела в их среду какого-то карлика, да еще и низкородного, так как она не доверяла никому из них. И тогда Логайр отправил своего младшего сына Туана, давно ухаживавшего за Катариной, еще до смерти ее отца, попросить ее обручиться с ним, пойти с ним к алтарю и стать его женой. И она назвала это гнусной изменой, заявив, что он добивается короны под видом ее руки, и изгнала его из страны и пустила плыть в челне по воле волн, дабы встречный ветер отнес его в Дикие Земли, жить среди чудовищ и зверолюдей, хотя все его преступление заключалось в любви к ней, И тогда отец его исполнился гневом, и все лорды вместе с ним, но Логайр воздержался от любых действий, и же пришлось поневоле поступить и им всем; но сын его, Туан, приплыл обратно к берегу и снова прокрался в страну, ночью, и не отправился в изгнание,

А затем королева Катарина собрала всех своих лордов в большом зале в Раннимиде и сказала им: “Послушайте, вы, кажется, берете парней прямо от сохи и ставите их священниками над вашими людьми, чтобы они верней выполняли вашу волю; и знайте же, что подобные деяния не угодны Господу Богу и оскорбляют вашу королеву; и поэтому отныне я буду назначать всех ваших священников и присылать их вам и не потерплю никаких возражений”. Тогда лорды и впрямь разгневались, но Логайр воздержался от действий, и они остановились. И все прошло, как сказала королева, и души ее народа наставляли монахи, присланные ею из Раннимида, хотя они часто утверждали священников, поставленных в приходах лордами; и все же некоторые средь тех сделались ленивыми и даже грешили; и таких монахи королевы смещали и ставили вместо них других из своей среды.

Потом королева снова созвала всех своих лордов и сказала им: “Послушайте, я видела, как вершится правосудие в ваших владениях, как вами самими, так и назначенными вами судьями; и увидела я, что правосудие отправляется вами не одинаково; так как в Габсбурке на востоке руку отрубают за кражу хлеба, тогда как в Логайре на юге за убийство всего лишь объявляют вне закона; и увидела я, что народ мой из-за этого становится своенравным, и в замешательстве хочет покинуть пути праведные. И поэтому вы не будете больше отправлять правосудие, равно как и ставить других судить ваших людей вместо вас; но всех будут судить присланные мною люди, из моего двора в Раннимиде”. И тогда все лорды и впрямь вскипели гневом, и свергли бы ее с трона; но герцог Логайр удержал их и отвратил лицо свое от королевы и удалился в свои владения, и также поступили и все остальные; но некоторые среди них начали замышлять измену, и старший сын Логайра Ансельм сделался одним из них.

Затем однажды ночью прогремел гром и прокатился по всему миру, хотя небо было ясное, а луна яркая и полная, и народ подымал головы и дивился, и видел, как звезда упала с небес, и отворачивался, теряясь в догадках и молясь, чтобы это оказалось знамением, предвещающим исцеление страны Грамарий, каковым оно поистине и было; так как звезда пала на землю и из нее вышел Верховный Чародей, Род Гэллоуглас, рослый среди сынов человеческих, с высоким челом, благородной наружностью, с золотым сердцем, полным смелости, и стальными мышцами, милостивый ко всем, строгий, но справедливый, с разумом, подобным попавшему в кристалл солнечному свету, ясно понимающий все действия всех людей, и лик его был краше, чем у всех прочих.

Он явился к королеве, но та не узнала его, и мнила его лишь одним средь ее солдат; и все же в воздухе, ее окружающем, носился яд, и он узнал это и изгнал его; и благодаря этому она узнала его. И она отправила его на юг, охранять ее дядю, так как знала о готовящемся заговоре, и не только против нее самой. И чародей сделал, как она ему велела, и взял с собой слугою великана Тома. И они явились в Логайр тайком, в обличье менестрелей, и все же никто не слышал их пения. А в замке Логайра обитали духи, и Верховный Чародей подружился с ними.

А затем Логайр созвал всех лордов королевства, и те явились к нему в его замок на юг, чтобы он мог посоветовать им воздерживаться пока от применения силы, но собравшись, они замыслили измену супротив него.

А в стране обитали ведьмы, а также и чародеи; и из уст в уста переходил слух, гласивший громче, нежели герольды, что королева принимает в своем замке всех ведьм и чародеев, которые пожелают ее заступничества, и они устраивали там много буйных пиров ночь напролет, так как многие селяне алкали сжечь их на костре, и народ начал шептаться, что, дескать, королева сама в какой-то мере ведьма.

И Верховный Чародей подружился с ведьмами, даже с Гвендайлон, самой могущественной из них, а она была молода и мила, и он признался ей в любви.

А лорд Туан прибыл ночью в град Раннимид, чтобы быть ближе к королеве, хотя та пренебрегла им, и явился к нищим, и искал убежища среди них; и он научил их порядку, и они сделали его королем среди них. И все же тот среди них, кому лорд Туан доверял пуще всего, тот, кто хранил деньги и звался Пересмешником, был носителем такой же лжекороны лорда Туана.

А затем, когда все лорды собрались в Домене Логайра, то они, и Ансельм вместе с ними, открыто выступили против Логайра и отвергли его руководство, возведя Ансельма в герцоги вместо отца; и некий Дюрер, прежде советник Логайра, обнажил против него оружие. И тогда Верховный Чародей с помощью высшей магии погасил все фонари и факелы, так что в зале Логайра наступила полная темень, так как зал его находился под землей и в нем не было окон. И Верховный Чародей вызвал обитавших в замке духов, и те прошли из собравшихся в зале, и все испытали тяжкий страх, да, даже сошедшиеся там Великие Лорды; а Верховный Чародей умыкнул Логайра и тайно доставил его к королеве в Раннимид.

И тогда лорды созвали свои армии, и все выступили в поход против королевы. Но Верховный Чародей переговорил с обитающими в этой стране эльфами, и те поклялись сражаться на его стороне. И Верховный Чародей призвал юного Туана Логайра, и тот выступил в поход со своими нищими; и таким вот образом явились они на Бреденскую равнину; королева, Чародей и карлик с армией, состоящей из ведьм, чародеев, эльфов и нищих.

А потом при взошедшем солнце лорды построились в боевые порядки и смело поскакали в атаку, но их кони погрузились в землю, так как эльфы подкопали ее; и они метали против королевы копья и стрелы, но ведьмы отвращали их и они падали обратно среди армий лордов, и причиняли там немало вреда. А затем лорд Туан повел в атаку своих нищих, и отец его шел рядом с ним закончить начатое ведьмами, и на всем поле началась сплошная свалка. И в сей клубящейся массе поднялся великан Том и прорубил тропу к лордам и всем их советникам, и нищие последовали за ним, и перебили всех этих ратников и советников, взяли в плен лордов, но великан Том погиб в той резне, и Чародей скорбел по нему, и нищие тоже.

После королева казнила бы лордов или надела бы на них цепи рабства, но Чародей выступил против сего, и королева взглянула на его омрачившееся подобно грозовой туче чело, и узнала страх. Но Туан Логайр встал на ее сторону и воспротивился Чародею; но Чародей свалил его самым низменным ударом, и ударил в знак возражения королеву, и умчался на своем заговоренном скакуне, которого не мог догнать ни один смертный конь; и все же лорд Туан несмотря на мучительную боль, выпустил из арбалета стрелу и пронзил ею уносившегося Чародея.

И тогда королева Катарина назвала лорда Туана опорой ее силам и защитником ее чести, и призналась ему в любви, и отдала ему лордов, предложив поступить с ними, как пожелает. И тогда лорд Туан освободил их, но взял в заложники их наследников, а их армии забрал в пользу короны. И отвел он королеву Катарину к алтарю, и стал таким образом нашим королем, и царствовал вместе с королевой Катариной.

Но Чародей отыскал ведьму Гвендайлон, и та извлекла из него стрелу лорда Туана, и заговорила рану так, что та не причинила никакого вреда, и Чародей признался ей в любви, и привел ее к алтарю.

А лорды вернулись в свои домены, и правили там справедливо, так как за ними надзирало королевское око, и все стало мирно и тихо в стране Грамарий, и к народу ее вернулось довольство.

Так обстояли дела два с лишним года и люди начали снова доверять своим лордам, и опять смотреть на своих собратьев по-доброму.

А затем ночной ветер долетел с южного берега, воя и стеная, и неся звуки войны...»

«Согласно анналам, эту планету колонизировала группа чокнутых, одевавшихся для забавы в доспехи и устраивавших турниры; они называли себя “Романтическими Эмигрантами”. Такого рода группа действовала как селекционный механизм, притягивая людей со скрытыми пси-способностями. Собери их всех вместе на одной планете и дай в течение нескольких веков заключать браки исключительно между собой, и получив эсперов — и именно это они и получили здесь. Конечно, лишь небольшой процент населения, но у меня есть основания считать, что остальные — скрытые эсперы. Последние, однако, считают себя нормальными и называют эсперов “ведьмами”, если те женщины, и “чародеями”, если те мужчины.

И что еще хуже, тут есть туземная плесень, реагирующая на мысли проецирующих телепатов; местные окрестили ее “ведьминым мхом”, потому что если “ведьмы” нужной разновидности задумают что-то, направляя мысль на него, то он превращается во все, что они пожелают.

Поэтому неведающие про то, что они — ведьмы, сидят, рассказывая детям сказки, и не успеешь оглянуться, как весь ландшафт кишит эльфами, духами и вервольфами — как-нибудь покажу укусы у меня на теле.

Кроме того, по-моему, это местечко — золотое дно средств связи, и именно тех, что требуются нашему замечательному Децентрализованному Демократическому Трибуналу. Демократия не может выжить, если ее территория, ставшая чересчур большой для скорости ее средств связи, а по последним сделанным мною прикидкам ДДТ достигнет критических размеров примерно через сто пятьдесят лет. Если я смогу добиться установления на этой планете демократии, то на ней есть именно то, что нужно ДДТ — средства мгновенной связи на любые расстояния. Все известные мне предположения о телепатии говорят, что она действует мгновенно, безотносительно к расстоянию, и увиденное мною на данной планете подтверждает это.

Но если эта планета жизненно важна для успеха демократии, то для тоталитаристов и анархистов равно важно не подпустить к ней демократов — и именно это они и пытаются сделать. Тоталитаристы представлены пролетарской организацией, называемой Дом Хлодвига, которая пытается объединить нищих и мелких преступников, да притом делает это весьма успешно. Анархисты же воздействуют на знать: у каждого из двенадцати Великих Лордов есть советник, являющийся, как я весьма уверен, одним из анархистов.

Откуда они взялись? Они могли прибыть тайно с другой планеты — но я нашел один механизм, который не может быть ничем иным, кроме машины времени, и у меня есть веские причины считать, что где-то есть и другая подобная машина.

А вот расстраивает меня в этом местечке фактор неопределенности. Учитывая местный генетический состав и телепатически чувствительную плесень, может случиться практически все что угодно — а это означает, что если я подожду достаточно долго, то так, вероятно, и произойдет...»