Возвращение Короны

Назари МеРи

Его родительница жила за Уралом, в медвежьем углу, где не было ни интернета, ни скайпа – ничего из комфорта современной жизни. Одно у нее было: деньги. Откуда – сын не знал, но не забывал пользоваться «в минуты жизни роковые».

После ухода подружки Виталий тщательней осмотрел монолитные «лазеры»марки «ic! Berlin». Их он приобрел на распродаже, когда подрабатывал курьером известной фирмы по изготовлению очков. И отчётливо увидел, что заковыристая извилина пересекала стекло, как Обь родное село.

Теперь, пока полицейский

проверял документы, сверял фото и заполнял бланк, рука наткнулась на лопнувшие окуляры и, несмотря на серьезность момента, заставила штрафника усмехнуться утреннему «предсказанию».

–Подпишитесь, Виталий Сергеевич, – с каким-то не подобающим случаю пиететом сказал страж порядка и протянул протокол на подпись.

Нарушитель проезда на общественном транспорте размашисто начертал: «Синицын»–и стал засовывать копию документа во внутренний карман. Полицейский заполнял бланк на планшете, очевидно, выписывая квитанцию на оплату штрафа.

Виталий мысленно уже был в гипермаркете, решив оплатить штраф после праздников.

–На сколько меня «уделали»? – поинтересовался он, разумея под местным словечком прореху в своем бюджете.

–Не знаю, может, и пожизненно, – неожиданным образом ответил полицейский, оторвавшись от писанины.

Рука Виталия Сергеевича Синицына дрогнула.

–Пожи-изненно?..

Полицейский втянул голову в плечи, закачал ею из стороны в сторону, как болванчик, всем корпусом, упорно избегая взгляда. Это вызвало беспокойство. По спине разбежались мурашки. Юноша огляделся.

Патрульные впились в него немигающими глазами, сжав тесным кольцом.

–Грешно шутить над больными людьми, – попытался укорить он стража порядка и возвратил причинный листок из внутреннего кармана для детального изучения.

–«ИЗВЕЩЕНИЕ об ОПОВЕЩЕНИИ, –прочел название озадаченно.

Поднес бумагу к самому носу, извлекая из кармана раздавленные ночью окуляры…

Пока он раз за разом перечитывал текст, пытаясь уяснить упорно ускользающий от понимания смысл, несмотря на все старания не вмещающийся в голове, незнакомый голос произнес:

–Поздравляю вас. Вы пробились сквозь асфальт.

Виталий поднял голову.

Через плечо одного полицейского на штрафника смотрел другой, повыше ростом и рангом.

–К-какой асф-фальт? – стылыми от мороза губами переспросил Виталий.

–Сизый.

Мороз добрался до самого сердца.

Ситуация, на первый взгляд, стандартная…Но что-то сильно напрягало бедолагу.

Пока полицейский зачитывал вслух документ, безбилетник, вместо того чтобы слушать, напряженно щурился: ему, странным образом казалось, что рот полицейского не двигается. Даже пар изо рта не идет. Что за черт?

–…решение Всенародного референдума…

Ну вот, ни капельки, не идёт.

Поднес руку к своему – для проверки ощущений.

–А-а…

Рот открывался беспрепятственно. Пар шел. Виталий снял очки и взглянул на полицейского.

– Вы телевизор хоть иногда смотрите? – ни с того ни с сего спросил тот.

– Не-ет, – протянул бедный студент.

– А п-почему?! – гаркнул полицейский, нависнув над ним.

Казалось, он ненавидит бедолагу за игнор телевидения, и лишь закон запрещает ему применить физические санкции.

Мороз, между тем, дошел до самых пяток. Такого Виталий никогда не испытывал.

– Коллега, – басовито прозвучал новый голос сзади, заставив «зайца»обернуться… – Не мечи икру перед студиозусом. Вспомни: было ль у вас время на учебке на просмотр политшоу?

–На это дерьмо – навалом, – ответил тот и мгновенно ослабил свой натиск, по-видимому, притворный.

Полицейские загоготали над неуклюжей шуткой.

Хлопнули по плечу «студиозуса».

–Так не забудь про нас, дорогой!

Они исчезли столь же внезапно, как и появились.

Виталий с минуту смотрел им вслед, потом потер странно саднящее, как после укуса пчелы, плечо… Затем перевел взгляд на асфальт, который стал стремительно приближаться…

Последний день старого времени

Очнулся Виталий Сергеевич под звуки медленной медитативной музыки в непривычном для последнего времени одинаре. Слава богу – в родной общежитской койке. Точнее, на втором этаже составного уголка-кабинета, где первый этаж – письменный стол с книжными полками. Таких кабинетиков в десятиметровой комнате имелось в сумме три – по числу жильцов.

Из-за стекла лабораторного кристаллизатора, стоящего напротив – на многофункциональной тумбочке, которая при желании превращалась в табурет или обеденный стол – из водорослей на Виталия пялился Телескоп. Так прозвали карася-мутанта за выпуклые линзы глаз.

Виталий перевел глаза вверх на следующую достопримечательность своего обиталища. Ею был след человеческих шагов, пересекавший потолок по диагонали прямиком к правому верхнему углу окна.

Следы на потолке обладали способностью задавать мыслям нужное направление. Они и пробудили память Виталия.

«Витек, вроде, к родакам на Новый год подался…– пришло не связанное со следами осознание реальности. – …А Пашка, кажись, с друганами на подледный лов ахнул… Однако, ну и сон мне привиделся…бывает же».

В дверь постучали.

«Должно, Степан, как всегда, "пятихатку» занять».

–Синицына нет до обеда! – крикнул Виталий в дверь, приподнявшись на локте. И соврал он совсем не из скупости и ограниченности в деньгах, а больше от нежелания отвлечься от уточняющих размышлений. Он снова уставился вверх. Лицезрение потолка, таинственным образом пересеченного следами, обыкновенно помогало в решении задач, поставленных студенческой жизнью.