Возвращение Крестного отца
Шрифт:
— Глазам своим не верю, ты заставляешь маму поднимать тяжести! — негодовала Франческа.
— Глазам своим не верю, ты надела плащ! — съязвила Кэтти.
— Разве можно доверять синоптикам, — отозвалась Франческа. В университете существовал «одежный код», о чем Кэтти отлично знала. На Франческе были капри, а на инструктаже сказали, что следует одеваться женственно и элегантно. Что может быть элегантней плаща? Девушка не знала, распространяется ли код на день приезда, но предпочла не рисковать. Зачем лишние неприятности?
Они
Франческа закатила глаза. У нее колики случались крайне редко. Зачем Кэтти привлекает к этому столько внимания? Говорить с ней об этом бесполезно, особенно сегодня.
— Где простыни? — спросила Сандра.
— На другой кровати, — ответила Франческа.
— Нет, не эти! — С помощью пилки для ногтей Сандра начала вскрывать коробки.
Франческа спустилась к машине, а когда вернулась, кровать была застелена розовым постельным бельем, а Кэтти с мокрым компрессом на лбу возлежала среди подушек, потягивая колу и слушая радио.
— Откуда кола?
— Начальница общежития принесла. Она приходила с тобой познакомиться. Пришлось сказать, что Франческа — это я.
Франческа пришла в ярость, но тут же взяла себя в руки. Это ведь только кола, а Кэтти скоро уедет…
— Спасибо! — только и сказала она.
— Не за что.
— Может, угостишь колой?
— Тш-ш-ш, играет Чарльз Мингус!
— Прекрасно! Так как насчет колы?
Кэтти протянула ей бутылку.
— Как можно думать о коле, когда играет Чарльз Мингус?
Франческа вытащила соломинку, чтобы побольше выпить, но чуть не подавилась. Шипучка попала в нос, и девушка поспешно отдала бутылку сестре.
По дороге за очередной порцией багажа Сандра заглянула в общую гостиную и, схватив стул, потащила Франческу к черному входу. Занятия начинались во вторник, а благодаря маме девушка уже нарушила два правила устава: «Не оставлять черный вход открытым» и «Не брать мебель из гостиной». Естественно, другие девушки и родители тут же последовали их примеру.
Сандра взяла целых три коробки и шла с огромным трудом. Опустив свою ношу на ступеньки у черного входа, Франческа стала ждать, пока мать ее нагонит.
— Ну почему ты не выбрала женский колледж? — воскликнула Сандра Корлеоне, показывая на здание, возле которого толпились парни и их родители. — Почему не захотела учиться с Кэтти?
Светлое платье Сандры промокло насквозь, так что просвечивало черное белье. Мать Франчески не была тучной, но лифчик и трусы казались огромными.
— Как же ты одна будешь носить вещи Кэтти?
— Все будет в порядке, не беспокойся. Слушай, нам ведь не говорили, что спальни мальчиков будут напротив! Не нравится мне это! — Сандра говорила громко, и люди начали оборачиваться.
Франческа едва сдержалась, чтобы не поправить: не «спальни мальчиков», а «мужские спальни».
В следующий раз Сандра взяла коробки
— Как же ты не потеешь? — изумилась Сандра.
— Не знаю, мама.
— Тебе нездоровится?
Франческа посмотрела на мать, задыхающуюся на краденом стуле:
— Все в порядке.
— Мальчишки прямо под окнами! — возмущалась Сандра, показывая пальцем на мужское общежитие. — Где это видано? Ну и порядки в этом университете!
Боже, отчего она кричит так громко!
— Ну почему ты не пошла в женский колледж?!
Наверное, это слышали даже парни в своем общежитии!
— Мама, это отличное место, понятно? — Девушка протянула руку, помогая Сандре подняться. — Пойдем!
Когда они попадут в Барнард, мама начнет причитать: «Ну почему ты уехала так далеко?!» Мать искренне считала, что Франческа и Кэтти просто обязаны жить, думать и вести себя одинаково. В прошлом году перед осенними танцами Сандра оттащила дочь в сторону и стала расхваливать ухажера Кэтти. Красавец, умница, из хорошей семьи! А Франческа почему отстает? Через несколько дней Кэтти и парень-мечта расстались. Пришлось Франческе проявлять инициативу и приглашать красавца на вечеринку к подруге. На следующее утро мать начала ее пилить: «Не стоит тратить на него время! Бабник, это и слепому видно!»
В последний раз Франческа спустилась к трейлеру одна. Только тут она заметила, что большинство дверей общежития украшены греческими буквами. Хотела же она приехать на неделю раньше, чтобы обзавестись подругами, но мама и Кэтти ее отговорили. Мама — потому что ей не хотелось развозить дочерей по отдельности, а Кэтти без конца повторяла, что девичьи компании нужны только протестанткам, потаскушкам и безголовым блондинкам. А у Франчески есть семья, так что подобная компания ей совершенно ни к чему. Франческа пыталась возразить, что с подругами будет веселее, но все же позволила себя убедить. Результат налицо — за неделю девушки перезнакомились, а она осталась одна, лишняя, чужая…
Вернувшись в комнату, Франческа обнаружила, что мать выложила вещи из чемоданов и раскладывает их по местам. У изголовья кровати был прикреплен образ Мадонны и красные бычьи рога. Ладно, как только мама уйдет, она запрячет все это подальше.
— Мам, я сама разберусь, — пробовала возразить Франческа.
— Ничего, мы не спешим, — отозвалась Сандра.
— Я лучше сама…
Кэтти захихикала:
— Почему ты честно не скажешь, что не хочешь, чтобы она шуровала в твоих шмотках?