Возвращение магии (И снова магия)
Шрифт:
Привстав, чтобы лучше его видеть, Алина не смогла подавить насмешливой улыбки. – Ба, мистер Шоу… а я-то думала, что в этой жизни нет такого, чего бы вы хотели достаточно сильно, чтобы гнаться за этим.
Глава двенадцатая
Каждый вечер со смерти Эмберли Ливия ложилась спать, и голову ее переполняли воспоминания о нем. До прошлой ночи.
Казалось очень странным, что мысли ее заняты совсем другим человеком, особенно кем-то столь не похожим на Эмберли. Вспоминая худое лицо и золотистые волосы Гидеона Шоу и нежное
Ее жених не был сложной натурой. В нем не было скрытой загадочности, ничего, что бы мешало ему легко любить и быть любимым. Он происходил из семьи приятных людей, состоятельных, но не высокомерных, и внимательно относящихся к своим обязательствам перед теми, кому повезло меньше. Эмберли был чрезвычайно привлекательным, с темно-карими глазами, блестящими каштановыми волосами и милым вихром, от чего пряди его соблазнительными волнами спадали на лоб. Он был стройным и в хорошей форме, любил спорт, игры и долгие прогулки.
То, что они влюбились друг в друга было едва ли удивительным, потому что всем было ясно, как хорошо они подходят друг другу. Эмберли выявил те стороны природы Ливии, о которых она никогда и не подозревала. В его объятиях она не сдерживала своих чувств. Она любила заниматься с ним любовью, и была готова сделать что угодно, где угодно с пылким неистовством.
Теперь, после смерти Эмберли, Ливия очень долго не была с мужчиной. Ее мать твердила, что она должна найти мужа как можно скорее, прежде чем молодость оставит ее. И Ливия никогда не спорила. Она была одинока и тосковала по утешению и удовольствию находиться в мужских объятиях. Но почему-то не могла заставить себя увлечься такой перспективой… она могла лишь ждать кого-то, или чего-то, что освободит ее от невидимых цепей, опутавших ее.
Она брела по дубово-ореховой роще, непривычно темной для раннего утра, поскольку небо все еще было затянуто серебристо-серым туманом. Выйдя на протоптанную лошадьми дорожку она пошла по ней до едва заметной тропинки, время от времени останавливаясь, чтобы откинуть камень носком своей кожаной туфли. Подул слабый ветерок с реки, листва слабо зашелестела и одинокий поползень негодующе закричал.
Ливия не знала, что кто-то следует за ней по тропинке, пока не услышала звук шагов как раз позади себя. Повернувшись, она увидела, как к ней приближается высокая мужская фигура. Мужчина шагал с непринужденной легкостью, которая заставляла даже его охотничью одежду казаться такой же элегантной как парадный костюм. Ливия ахнула, когда поняла, что это мистер Гидеон Шоу нашел ее.
В лунном свете он был великолепен, но в дневное время оказался еще более ослепительным, с коротко подстриженными, блестящими словно старинное золото волосами, красивым, но очень мужественным лицом, тонким, длинным носом, высокими скулами и поразительно голубыми глазами.
По какой-то причине, когда их взгляды встретились, Шоу остановился, как будто врезался в невидимую стену. Они смотрели друг на друга, стоя на расстоянии почти пяти ярдов, когда Ливия почувствовала внутри тянущую, теплую боль. На лице его было то особое выражение…
– Доброе утро, сэр.
Звук ее голоса, казалось, заставил его двинуться вперед. Он медленно приблизился, словно боялся, что резкое движение может спугнуть ее. – Я видел вас во сне прошлой ночью, - сказал он.
Как начало разговора такое заявление было несколько тревожным, но несмотря на это Ливия улыбнулась. – О чем был сон? – спросила она, склонив голову набок и разглядывая его. – Или это – опасный вопрос?
Ветерок играл с прядью волос, упавшей ему на лоб. – В высшей степени опасный вопрос.
Ливия поняла, что флиртует с ним, но ничего не могла с собой поделать. – Вы пришли прогуляться со мной, мистер Шоу?
– Если вы не возражаете против моей компании.
– Единственное, против чего я возражаю - это ваше отсутствие, - сказала она ему, любуясь его внезапной улыбкой. Знаком пригласив его к ней присоединиться, она повернулась и продолжила идти по заросшей тропинке к отдаленному зимнему саду.
Шоу зашагал рядом с ней, под его коричневыми кожаными сапогами хрустели ветки и шелестели листья, принесенные на дорожку ветром. Пока они шли, он засунул руки в карманы твидового пиджака, бросая на профиль Ливии косые взгляды. – Знаете, - сказал он как бы мимоходом, - я не собираюсь отпускать вас, пока вы не скажете мне, кто вы.
– Я предпочитаю оставаться таинственной.
– Почему?
Она сказала ему правду. – Потому что в прошлом я совершила нечто скандальное, и теперь мне ужасно неловко показываться в обществе.
– Насколько скандальное? – Его язвительный тон явно говорил о том, что он полагает, что ее проступок незначителен. – Вы сходили куда-то без компаньонки, полагаю. Или позволили кому-то сорвать у вас поцелуй на людях.
Она покачала головой с лукавой улыбкой. – Вы просто представления не имеете, насколько неблагоразумными бываем мы, молодые леди.
– Буду рад, если вы просветите меня.
В ответ на нерешительное молчание Ливии, Шоу оставил тему, и устремил взгляд на виднеющийся впереди густо разросшийся зимний сад. Жимолость обвила садовый забор, и от ее благоухания воздух сделался сладким и густым. Бабочки плясали среди ярких пятен маков и пионов. За участком, засаженным морковью, салатом и редисом, поросший розами сводчатый проход уводил в небольшую оранжерею, как будто зонтом прикрытую тенью платана.
– Очень мило, - заметил Шоу.
Вертя свою шляпку, Ливия повела его к оранжерее, укромному уголку, где одновременно могли находиться не больше двух человек. – Когда я была маленькой, я сидела в этой оранжерее со своими книжками и куклами, и представляла себе, что я принцесса в башне.
– Значит, вы выросли в Стоуни Кросс Парке, - сказал он.
Ливия открыла дверь оранжереи и заглянула внутрь. Здесь царили чистота и порядок, деревянные скамейки были недавно отполированы и блестели. – Лорд Уэстклиф – мой брат, - наконец призналась она, голос ее отозвался глухим эхом внутри небольшой отделанной стеклом комнаты. – Я – леди Оливия Марсден.