Возвращение невесты принца
Шрифт:
Она закричала во всю силу лёгких, перекрывая звуки страшной аварии:
— Мама, мамочка помоги!— призывая того, кто всегда приходил на помощь.
И мама пришла, но скорее та, неизвестная, погибшая в чужом мире. Женщина, как две капли воды, походила на вырастившую её мать, но одета была в странную длинную пёструю одежду. Она в одно движение — за руку — вытащила дочь через сорванную с петель дверь и обняла, крепко прижимая к себе, словно коконом укутывая мягкостью собственного тела.
— Ничего не бойся !— шептала мама, прислонив
Вера в то, что всё будет хорошо, наполнила сердце спокойствием. Аня всхлипнула от безмерной нахлынувшей нежности к родительнице и обиды (за что так с ней?), но тут же провалилась в беспамятство, вновь атакованная невыносимой болью.
Марина не бежала, а буквально летела по длинному белому коридору, на ходу натягивая халат. Стук каблуков по кафелю гулом отзывался в висках разболевшейся головы.
Ей позвонили час назад и сухим бесстрастным голосом диспетчера сообщили, что дочь, Иванова Анна Владимировна, в тяжёлом состоянии доставлена в больницу. Девочку готовили к операции. Глава семьи не помнила, как полураздетой выскочила на улицу, металась по двору, считая секунды до появления пробивающегося сквозь пробки такси. Она забыла обо всём на свете, даже о том, чтобы позвонить сыну. Лишь слова хирурга, минуты назад закончившего делать операции её девочке, вернули в реальность.
— Состояние вашей дочери тяжёлое, но не критичное.— Он снял с лица маску.
Совсем молодой человек голубыми, словно небо, глазами по-доброму смотрел на бледную как смерть Марину.
— Всё сложное позади. Не беспокойтесь, поезжайте домой. Всё равно вас не пустят в реанимацию. Да она ещё и не приходила в сознание. Можете забрать вещи внизу. Спросите медсестёр; они объяснят, где и как.
— Доктор, скажите, что у неё сломано? — Она с трудом узнавала собственный голос.
— Переломы голени правой ноги, ключицы и двух ребер, — перечислял врач насмерть испуганной женщине. — Ушиб легкого и сотрясение мозга.
— Вы же сказали, что ничего страшного! — Марине казалось, что отмытый до блеска кафельный пол сейчас уйдёт из-под ног.
— Для подобной аварии — да, — успокаивал хирург.— Мозг и позвоночник целы! Просто чудо какое-то, будто шлем с каркасом были надеты.
Он стянул с головы бирюзовую, в цвет костюма, шапочку, пригладил рукой светлые волосы и уже собирался уйти, но остановился.
— Ребята, которые привезли вашу дочь, сказали, что машина просто в хлам.— Мужчина покачал головой.— Ещё бы, прямое лобовое столкновение на большой скорости.
— Прямое столкновение?— охнула домохозяйка, прижимаясь спиной к стене в поисках подпорки и с трудом проговорила, заикаясь, зачем-то схватившись за горло: — Лоб в лоб? Кто-то намеренно въехал в её машину? Как так?
Доктор пожал плечами:
— Видно, сильно старались попасть. — Он дотронулся до руки растерянной Марины в попытке хоть как-то
Хирург вернулся в закрытый блок, а она продолжала стоять, опираясь о стену и пытаясь понять, что теперь делать.
Глава 6.3
— Надо спуститься в приёмную и узнать, где Нюткины вещи, — говорила она сама с собой.— Документы, карты и телефон... Телефон!
Иванова начала судорожно рыться в сумке, выискивая старый айфон, отданный дочерью. Найдя его, она набрала не сына, а Ильту.
— Здравствуйте!— раздался спокойный голос колдуньи.
— Не до приветствий мне. Нюта попала в аварию, в реанимации сейчас. Операции прошли, но она пока без сознания, — без остановки тараторила домохозяйка, почти истеря. — Мне очень страшно, я боюсь за неё. Врач сказал, что в автомобиль въехали намеренно.
— Что-о-о?!
На том конце трубки больше не было бесстрастия.
— Прекрати частить и объясни толком, что случилось! — Первая фрейлина кричала в трубку, в то же время бормотала что-то на непонятном языке, как будто два человека говорили одновременно. — Она жива?
Марина просто кивнула, но была услышана.
— Скажи, где вы сейчас находитесь? Мы подъедем. И не давай никому войти в её реанимационную палату, — с угрозой шипела ведьма.— Делай что хочешь, но не давай!
Ильта бросила трубку, но Иванова знала, что та сейчас делает всё возможное, чтобы помочь её девочке. Она, следуя приказу, направилась к закрытой двери реанимационного бокса. Первый, кого домохозяйка встретила, открыв дверь, был тот самый хирург, что оперировал дочь.
Он, не сказав ни слова, накинул на плечи Марины поверх белого бирюзовый халат и провел к дверям одной из палат, предупредив, что Анна находиться там, но лучше её сейчас не тревожить. Иванова прислушалась к тому, что творится за дверью, но, кроме монотонного пиканья прибора искусственной вентиляции лёгких, ничего не было слышно. Врач сам объяснил возмущённой белобрысой медсестре, пытающейся попасть в палату, что до появления следователя делать этого нельзя, по личному распоряжению главврача. Мать пациентки останется у дверей до приезда полиции.
Ждать помощи пришлось недолго.
Марина впервые вживую увидела будущего зятя. Высокий красивый мужчина быстро шагал по больничному коридору. Выглядел он ничем не хуже, чем на обложке журнала. Бобров сухо поздоровался с ней и сразу направился в ординаторскую, оставив договариваться с новой родственницей свою помощницу.
С зачесанными в тугую гульку волосами, одетая в чёрный брючный костюм и чёрные же ботинки стройная, высокая ведьма выглядела лет на десять моложе. «Вот так же моложавой будет Аня и в сорок, и в пятьдесят лет», — подумала домохозяйка.