Возвращение под небеса
Шрифт:
Глава 1 Чистовик Воз вращение под небеса
Вязкие струи мутной воды слабо серебрились в свете огромных прожекторов. Бетонные толщи стен то возвышались, то снова становились ниже, тянулись вдоль проспекта, украшенные слабосветящимися квадратами окон. Холодный, влажный ветер бодрил, но слишком уж страшно он завывал под каменным куполом пещерного города.
Сегодня вечером ничто не выходило из привычных
Скоп серых домов-коробок, будто молочно-белое полотно, исчерченное черной паутиной улиц, волнами растянулся по огромному пещерному пласту. На возвышениях дома поднимались и уже вскоре, на склоне, уходили вниз, можно подумать, проваливаясь куда-то глубоко-глубоко.
Ещё до войны эти помещения, которые нынче стали для нас жилищами, использовались для содержания какого-то научного оборудования, а сейчас для нужд закрытого города Адвеги.
В довоенные годы этот город был одним из самых масштабных научных центров. И с тех самых пор, как Адвега была основана, вход сюда был закрытым, а проекты, которые здесь велись, являлись одной из самых ценных государственных тайн. Впрочем, сейчас, спустя семьдесят лет с начала войны, ситуация не слишком-то и поменялась, разве что проектов тут уже никто не вёл, но город был закрыт, и закрыт наглухо: существовал он не для посторонних, а для своих, «чистых кровью».
Я была не из числа чистокровных. Много лет назад мы с родителями оставили свой дом и пришли сюда, в Адвегу. К сожалению, особого выбора у нас тогда не было: либо Адвега, либо дилетантское выживание на мёртвых землях.
Это всё случилось в тот год, когда до тех мест, где мы жили, дошла-таки эпидемия. Та страшная, которую все вроде бы как боялись, но которой вроде бы как уже нигде и не было. Только вот она, оказалось, была. И нас достала. Так что, говорю, нам пришлось уйти. Мне тогда было всего десять лет, и я с трудом могла себе представить, что меня должно ожидать в будущем.
Вынырнув из ленивого марева мыслей, я скорее на автомате коснулась места на шее под левым ухом. Там двенадцать лет назад мне, как и всем жителям Адвеги, сделали татуировку. Я до сих пор помнила, как жгучая боль въедливо жалила мою кожу в те минуты, когда тонкий лазер выжигал мне на шее герб подземного города.
Ладно, всё. Хватит думать об этом.
Я выдохнула и более уверенно зашагала вперед, стараясь не отвлекаться и не терять бдительности. Час уже поздний, а в переулках Адвеги то и дело шныряют подозрительные личности, так и норовящие сотворить какую-нибудь пакость. Особенно здесь, на этих извилистых и смрадных улочках, ведущих в самый опасный кусок худшего жилого района всей Адвеги. Именно туда, куда нас с родителями поселили после нашего приезда в подземный город.
Мало того, сегодня на улицах нашего района стояла темень, хоть глаз выколи. Помню, как час назад Эдуард Валентинович Рожков, главный инженер Адвеги, ругался на Лёньку, своего младшего помощника, мол, что из-за его безалаберности теперь весь Крайний район без света остался, а им теперь, то есть Рожкову и Лёньке, ещё и придется идти всё восстанавливать на ночь глядя.
Да уж, наши места и так были не слишком приветливы, а без света и того хуже.
«Хорошо бы не нарваться на Дэна», - отчаянно думала я, вжимая голову в плечи, словно бы пытаясь спрятаться в теплом воротнике куртки.
Хорошо бы. Да только много хорошего на каждый день не бывает.
Их было шестеро. Денис, его сестра Настя, Сашка Цветков и его сестра Ира Цветкова, Нильс, Ромка Шарапов. Они стояли на углу проспекта и почти наверняка ждали меня. Замедлив шаг, я досчитала до трёх и плавно свернула на узкую улочку, протянувшуюся между низким одноэтажным складским помещением и какой-то хибарой из дерева, предназначенной для неизвестных мне нужд. Можно было бы вздохнуть с облегчением, но я не спешила. И правильно. Просочившись мимо покосившегося фонаря и ржавой, истёртой таблички с каким-то громким предупреждением, я перескочила через огромную лужу, рябь в которой не давала красоваться в воде огонькам гирлянд и сводчатому потолку пещеры, и застыла на месте.
Моё сердце ухнуло куда-то вниз. Я вздрогнула, ощутив, как в одну секунду меня до дрожи пробивает едкий озноб. Дэн перегородил мне дорогу, уперев ладонь в стену прямо перед моим носом.
– Ну, надо же, а, - гадко ухмыляясь, протянул Сухонин.
– Гляньте-ка, ребят, редкое явление: Орлова, и без охраны. Чё, Машка, мужиков цепляешь? Сразу скажу тебе по чесноку, они и за «бесплатно» не согласятся.
Заливистый смех Дэна и его шестерок звенящим эхом пронёсся по улицам, отражаясь от стен бетонных домов. Я почувствовала, как мои скулы начинают гореть от стыда и раздражения. Но стыд и раздражение это всё мелочи. Страх. Меня резал страх. Ледяной и пронзительный. Он резал меня настолько сильно, что у меня подгибались колени.
И не зря.
Кстати, знакомьтесь, Денис Сухонин - обожаемый сынок управителя Адвеги Сергея Сухонина и просто изверг. К общему несчастью многих жителей Адвеги этому придурку было позволено делать всё, что ему заблагорассудится, и это всё, кроме особо редких случаев, легко сходило ему с рук. Денис был, пожалуй, самым жестоким и самым чудовищным человеком из всех, кого я встречала в своей жизни. Даже его отец рядом с ним казался добрым дядей.
Конечно же, подлавливая меня в переулке, Дэн не забыл и про свою любимую компанию. Это меня не удивляло, он вообще редко появлялся на людях без своей свиты.
Дэн хмыкнул. Цинично улыбаясь, он смотрел на меня с таким видом, будто он был здесь королём. Будь он действительно королём или хотя бы джентльменом, я бы не переживала: вряд ли бы ему было какое-то дело до меня. Ну, или, по крайней мере, в случае джентльменства, он мог бы вспомнить о том, что я отношусь к той половине человечества, которую, стало быть, бить не очень хорошо, а, во-вторых, может быть, он бы даже припомнил, что я его ещё и младше на два года. Но, увы, увы, в данной ситуации Сухонину было плевать абсолютно на все причины, по которым меня можно было бы оставить в покое, в том числе и на то, что я была куда слабее его, ровным счётом, как и на то, что я была одна, а их было шестеро... Главное, что у Сухонина-младшего была возможность хорошенько взмылить меня этим вечером, а всё остальное подождёт.