Возвращение под небеса

Алекс Зетт

***

Он стоял напротив стола Кольта. Когда я зашла, на его лице, так же, как и на лице Кольта, тут же отразилось такое смущенное замешательство, такое волнение, что я сразу поняла, что его вызвало именно моё появление.

Но то, что что-то не так, я поняла сразу, ещё тогда, когда только появилась в комнате. Их лица были слишком бледными, а глаза горели. Мальчишка, несуразный, слишком худой, растерянный, весь исцарапанный, с лицом, перепачканном в грязи, выглядел отрешенно, Кольт мрачно.

Увидев

меня, они замолчали, хотя до этого о чём-то шептались, по-видимому, уже долго.

Я вошла в комнату снова без всякого стука. Не до церемоний. Немая сцена без всяких приветствий и представлений длилась порядка минуты. Мальчик смотрел на меня как-то уж очень испуганно. За эту минуту он, кажется, ещё больше побледнел, и от этого его веснушки стали казаться куда ярче.

– Ты… Маша? – спросил он вдруг у меня. Кольт посмотрел на мальчика, тяжело вздохнул и сердито покачал головой.

Я кивнула. В груди уже всё дрожало, меня терзало что-то, какой-то ком из страха и дурного предчувствия.

– Да.

– Я Сеня… Арсений… Конопатый, короче… - Мальчик стушевался. Виновато потупил взгляд. – Мне друг бежать помог… Вебер со мной был…

Я урвала короткий вздох, а после – всё, дыхание перехватило до расползшегося в лёгких огня. Всё зазвенело в голове, внутри с надрывом начало трещать, словно ломающиеся на части доски.

– Где он?

Сеня пожевал губы, кинул взгляд на Кольта, но тот, прикрыв глаза и разочарованно поджав губы, отвернулся.

– Со мной был… - снова начал мальчик.

– Где он?! – рявкнула я.

– Он у них… Там… - испугавшись, ответил Сеня. – На Комсомольской… В бараках.

Сначала меня накрыло облегчение – жив. Главное. Затем удивление – в бараках? Вопросы закрутились в голове, но надломленного голоса хватило только на один.

– Почему он там?

Я короткими рывками вытерла выступившие на глаза слёзы. Сеня опустил взгляд. Светлые ресницы чуть дрогнули. Пухлые губы искривились. Мальчишка шмыгнул носом, повёл угловатым плечом.

– Оказалось, у них контракт на него…. Майоран на него поставил мешки жетонов, там таких сумм и не видели… Да нигде не видели…

– Как Майоран? – моргнула я, и внутри меня всё съежилось от колкого холодка, от осознания правды и от ощутимого, слишком уж ныне кислого чувства вины.

– Вебер что-то сделал в Тверском пару дней назад.… Майорана обвёл… Вот и попал… Из-за чего там всё это произошло, уж не знаю…

Сеня поднял на меня блеклые глаза и медленно пожал худыми плечами. Меня повело. Перед глазами всё померкло, дыхание окончательно перехватило.

– Зато я знаю… - давая волю своему ужасу и начиная захлебываться находящей на меня паникой, ответила я. – Из-за меня…

Что со мной было? Не знаю. Шатнуло в сторону, словно выкинуло. Еле на ногах удержалась.

Приложилась к пыльному боку внушительного шкафа, выдохнула и прикрыла глаза. Сенька кинулся, было, ко мне. Кольт выскочил из-за стола, съездил ему подзатыльником, отправив за водой. Сам – ко мне с таблеткой.

Сунув стакан холодный воды в слабеющую руку, заставил выпить горькое до ужаса лекарство, подхватил под локоть и усадил на старый, разодранный на спинке диван в красной обшивке.

Я села, опустила голову и закрыла лицо руками. Что творилось у меня внутри, не передать никакими словами.

Не помню, сколько времени прошло, помню, что меня било и терзало. Я молчала, до онемения сжимая губы, сидела, сжав пальцы в волосах так, что их, казалось, больше никогда не разомкнёшь.

– Он передал тебе кое-что… - Сенька кашлянул в кулак. Почесав грязную щеку, с тоской посмотрел на заляпанную кружку на столе Кольта – о чае, видать, мечтал. – Сказал, что раз я здесь, то пусть, мол, Кольт, ну, дядька мой, поможет тебе найти Соболева…

Я едва не зарычала в голос от злости и жгучей обиды.

– А он типа пусть там остаётся, да?

Сенька снова состроил такое выражение лица, будто бы он сейчас разревётся. Кольт тяжело вздохнул, откинулся на спинку кресла и сложил руки на груди. Смотреть на меня он не смотрел, но был мрачным, задумчивым. Виной так и сквозило. Ещё бы, Вебер-то в ошейнике не просто так оказался. Нельзя было ему туда… И он, Вебер, ведь, как чувствовал, что нельзя… И я тоже.

– Ага, - протянул Сеня. – Вебер тебе помочь хочет… Эх, жаль, что у Ваньки отмычки не было для его замка. Так бы мы вместе сбежали… Ванька ему помочь бы точно смог. Хотел, да отмычка эта…

Я вдруг дёрнулась. Нервно так, неприятно. Вскинула лицо, быстро оттерла заново выступившие на глазах слёзы.

– Какой Ванька? Что за отмычка? – сощурив глаза, быстро спросила я.- Как ты выбрался-то вообще?

– Помог он мне, сын Войтко, главаря их. – Конопатый почесал затылок, после посмотрел на свою руку и с самым скорбным лицом вздохнул. – Друг он мне. Хороший. Да всем он там друг. Веберу особенно. Ванька давно рабам помогает сбежать. Пока не спалился... Артём Валерьевич если узнает, шкуру с него снимет…

– А что там с отмычкой? – перебивая, сдержанно спросила я. У меня всё кипело. Времени нет, а я, возможно, ещё могу что-то сделать.

Сенька пожал плечами.

– Да ошейник там на Вебера крутой какой-то одели… Мол, чтобы не сбежал никакими возможными способами… Ванька говорит, что у него были на такие замки отмычки, да давно уже всё ушло... А так бы он помог, конечно… Помог бы точно.

– Что за замок там? – спросил вдруг Кольт. Выглядел он взволнованно. Побледнел даже. – Ошейник какой, помнишь?