Возвращение Повелителя. Этюд в розовых тонах
Шрифт:
Среди самых сильных заклинаний обнаружилась и пространственная телепортация – «Темный портал». Структура микромира благоприятствовала построению именно такого портала, но использовать его не представлялось возможным, потому что точки назначения у Аграфена не было. Единственная возможность была только в том, чтобы воспользоваться эвакуацией в мир рождения мага по умолчанию. К тому же имелось предупреждение, что данный портал обнулит магическую способность заклинателя. Но Аграфену на это было уже абсолютно наплевать – дрожащими руками он наколдовал черную арку портала, шагнул в нее и…
И оказался на том самом холме под дубом, в окружении
С темными колдунами на Арабелле поступали просто и незатейливо – сжигали на костре. Так что Аграфен, понимая, что после использования заклинания Темного портала на нем не могли не остаться следы магии Тьмы, вполне отчетливо осознавал, какая незавидная судьба его ожидает. Но, на его счастье, маг в тот день уехал куда-то по своим делам, и «колдуна» до его возвращения заперли на ночь в сарае. А уж оттуда-то наш герой выбраться сумел, ведь это был его собственный сарай!
Так Аграфен сохранил свою жизнь, но в одночасье лишился всего: и имущества, и жены, и даже своего доброго имени. Он стал изгоем в полном смысле этого слова. Спрятавшись от людских глаз на отдаленной медосборной заимке, горе-естествоиспытатель проклинал и свое неуемное любопытство, и чудо-дерево, из-за которого все произошло, и судьбу-изменщицу, которая откровенно повернулась к нему задом.
Так беглец прожил три недели, просыпаясь от каждого шороха, словно загнанный зверь. Когда у него кончились продукты, Аграфен, пребывая в совершенном отчаянии, решил повеситься и уже приготовил для себя петлю. Но в последний момент судьба дала ему еще один шанс: от голода и волнения он грохнулся в обморок прямо с той табуреточки, на которой собирался вешаться.
Когда Аграфен пришел в себя, то обнаружил, что его разум опять куда-то переместился и теперь он лежит на каком-то мягком топчане, связанный по рукам и ногам. А рядом со стула за ним настороженно наблюдал лысоватый и бородатый тип в драных парусиновых штанах голубого цвета и в белой нательной безрукавной рубашке с нарисованными кинжалами, змеями и черепами, по всем внешним признакам – палач!
В руках экзекутор сжимал странную штуку явно магического характера – маленькое коромысло с полусферами на концах. Устройство надевалось на голову и, по всей видимости, предназначалось для особо изощренных ментальных пыток. Поняв, какой ужасный финал его ждет, Аграфен мученически вздохнул и приготовился испить чашу страданий до конца…
Вот такая история. Я бы в нее ни за что не поверил, но… Все вышесказанное было изложено моим собственным голосом, записанным на смартфон Стрешнева! И да, сама речь рассказчика сильно отличалась от нашей, но именно так и говорили люди на Арабелле. Только там старинные обороты слух не резали и казались нормальными. А здесь это воспринималось по меньшей мере странно, словно я и впрямь перенесся на полтораста лет назад – в царскую Россию времен этак Александра Третьего.
Про знакомство самого Аграфена с нашим технологичным миром я здесь упоминать не буду – к нашему повествованию оно особого отношения не имеет. Во всяком случае, господин «альтер эго» пребывал от этого знакомства в совершеннейшем восторге, воспринимая наш мир не иначе как рай небесный. А узнав, кто заменяет его на время кратковременных отлучек из собственного тела, Аграфен и вовсе впал в благоговейную эйфорию.
Само собой, Аграфен не только отказался от последующих попыток суицида, но и клятвенно пообещал, что во время пребывания в собственном теле он будет свято хранить его в целости, сохранности, чистоте и здоровье. Более того, еще не зная о моем рейде на Арабеллу, Аграфен сам предположил, что Повелитель первым делом попытается открыть портал в колонию, и заверил моего друга, что будет одним из первых, кто пройдет через этот портал в Благодать.
Колян, естественно, и сам жаждал поскорее узнать о моих новых приключениях в Альтернативе. Но меня поджимало время – на улице уже темнело, а я обещался вернуться домой к вечеру. Шутить с Глафирой явно не стоило – тем более что свой лимит на шутки я в ее глазах уже давно исчерпал.
Вроде бы я уложился в оговоренный срок. И все равно, нажимая на дверной звонок, внутренне сжался, будучи готовым к очередному шквалу упреков в мой адрес. Но неожиданно все пошло не так, как обычно: Глафира открыла мне дверь с… улыбкой?
Я зашел в прихожую, не веря своим глазам: в субботу вечером моя супруга была одета и накрашена так, словно собралась в театр или, скажем, на новогодний корпоратив.
– У нас гость… – прошипела жена сквозь улыбку. – Мы сейчас на кухне чай пьем. Это очень важный гость – постарайся хотя бы тут не накосячить.
Я скосился на гардеробную вешалку: на ней висел плащ серого цвета, явно не по нашей провинциальной моде, а внизу на приступке стояли мужские черные туфли – новые, лакированные и… чистые. Это при нашей-то пресловутой владимирской грязи! Владелец этих туфель по нашим улицам пешком явно не ходил.
– Ричард, – поспешно привстав из-за кухонного стола, с заметным британским акцентом представился худощавый сероглазый блондин в сером с металлическим отливом, приталенном костюме, явно сшитом на заказ и безукоризненно сидящем на своем владельце. – Ричард Ротшильд. А вы, я полагаю…
– Игорь Владимирович Тальков… Э-э, Алексеев, конечно же! – поспешно поправился я после ощутимого тычка под ребра от моей дражайшей женушки. – А вы из тех самых Ротшильдов?
– Что? О нет! – расплылся в улыбке англичанин, не сразу поняв, что я имею в виду. – Те Ротшильды – это совершенно другая часть нашего обширного генеалогического древа. Наша ветвь этой известной фамилии не имеет никакого отношения к финансовым достижениям и аферам всемирно известного банкирского дома. Зато мои предки уже много десятков лет преуспевают в области пластической медицины. Вы когда-нибудь слышали про компанию «Годсхенд»?
– «Рука Бога»? – озвучил я название в русском переводе. – Да, где-то и когда-то слышал краем уха.
Вообще-то я прекрасно помнил, где и когда слышал это название и с какими моими не самыми приятными воспоминаниями оно было связано. Но англичанину не нужно знать о моей осведомленности – теперь-то я прекрасно понимаю, с какими целями он сюда заявился. Как-то очень уж быстро они меня вычислили – не иначе, без привлечения спецслужб не обошлось. А может, у «Годсхенда» и своя служба безопасности имеется – при их-то возможностях…