Возвращение рыцаря

Орци Эмма

— Что же именно в словах гражданина Эрона возмутило сэра Эндрю? — спокойно спросила Маргарита.

— Разве он вам не рассказал?

— Нет!

— О, дело совсем простое! Прежде чем счастливый случай отдал в наши руки сэра Перси Блейкни, он, как вам, конечно, известно, вмешался в дело, касавшееся важного государственного узника.

— Я знаю: ребенка, которого вы и ваши друзья вели к медленной смерти.

— Может быть, леди Блейкни, но это вовсе не касалось сэра Перси. Ему удалось увезти маленького Капета из Тампля, а через два дня он сам оказался в тюрьме под крепким замком.

— Вы завладели им при помощи низкого обмана! — воскликнула Маргарита.

— Может быть, — почти мягко

ответил Шовелен, — но как бы то ни было теперь он сидит в Консьержери, и его сторожат еще строже, чем Марию Антуанетту.

— А он смеется над всеми вашими замками и засовами, сэр, — гордо сказала она. — Вспомните Кале, вспомните Булонь! Его смех при вашем поражении, вероятно, еще и теперь звучит у вас в ушах.

— Но в настоящую минуту мы можем смеяться. Однако мы и от этого удовольствия готовы отказаться, если сэру Перси угодно будет шевельнуть только пальцем для своего освобождения.

— Опять какое-нибудь подлое письмо? — с горечью спросила Маргарита. — Опять посягательство на его честь?

— Нет-нет, леди Блейкни, — спокойно возразил Шовелен. — Хотя мы могли бы завтра же послать сэра Перси на гильотину, но мы готовы оказать ему милосердие, если только он исполнит наше требование.

— В чем же оно заключается?

— Ему, конечно, известно, где находится Капет. Пусть он прикажет своим помощникам возвратить мальчика, и тогда не только все эти джентльмены получат свободный пропуск в Англию, но мы, вероятно, найдем возможность смягчить суровые меры, принятые относительно Рыцаря Алого Первоцвета.

Маргарита презрительно засмеялась.

— Если не ошибаюсь, вы хотите, чтобы Блейкни возвратил вам маленького короля после того, как он рисковал жизнью, чтобы вырвать малютку из ваших цепких когтей?

— Это самое мы и твердим сэру Перси в последние шесть дней.

— И вы, разумеется, уже получили ответ?

— Да, — немедленно произнес Шовелен, — но ответ с каждым днем становится все слабее.

— Все слабее? Я вас не понимаю.

— Я сейчас вам объясню. Вы напомнили мне про Кале и Булонь, и я смиренно соглашаюсь, что был одурачен в Кале и осмеян в Булони, но зато в Булони я кое-чему научился и намерен применить это на практике. — Шовелен приостановился, словно ожидая ответа и с чувством удовлетворения замечая, как на прекрасном лице Маргариты все усиливалось выражение ужаса. — В Булони, — продолжал он, — я сражался с сэром Перси не равным оружием. Приятно проведя некоторое время в своем замке, он явился в Булонь со свежими силами, и я, разумеется, проиграл сражение. Теперь же сэр Перси уже целую неделю сидит в тюрьме и все это время специально назначенные для этого сторожа постоянно, днем и ночью, каждые четверть часа спрашивают у него: «Где маленький Капет?». До сих пор мы еще не получили удовлетворительного ответа, хотя сэру Перси сообщено, что многие из его сподвижников удостоили окрестности Парижа своим посещением и что от него требуется дать этим любезным кавалерам инструкции, как доставить нам Капета. Все это очень просто, но наш узник, к сожалению, немного упрям. Вначале он смеялся, уверяя нас, что прекрасно умеет спать с открытыми глазами; однако наши стражи неутомимы, и недостаток сна, свежего воздуха и пищи начинает уже оказывать влияние на богатырские силы сэра Перси. Думаю, он скоро уступит нашим скромным желаниям. Во всяком случае, попытки к побегу нам нечего опасаться, так как теперь он вряд ли в состоянии твердым шагом пересечь даже эту комнату.

Маргарита слушала Шовелена в оцепенении, глядя на него, как на какого-то чудовищного, загадочного сфинкса, удивляясь, как мог Господь создать человека с такими дьявольскими мозгами, а создав, дозволить ему безнаказанно совершать такие жестокости.

— И вы пришли ко мне сегодня для того, чтобы рассказать все это? — спросила она, когда была в состоянии говорить. — Тогда ваша миссия окончена, и я прошу вас удалиться.

— Простите, леди Блейкни, — с прежним спокойствием сказал Шовелен, — но сегодня мною руководила, кроме того, надежда заручиться вашим содействием.

— Моим содействием? Неужели вы думали…

— Ведь вы желали бы увидеться с вашим супругом?

— Разумеется!

— В таком случае прошу вас располагать мною. Я достану вам разрешение на свидание, как только вы пожелаете.

— Вы надеетесь, гражданин, что я постараюсь слезами и мольбой заставить моего мужа изменить его решение?

— В этом нет необходимости, — ответил Шовелен. — Уверяю вас, что мы сами этого добьемся… со временем.

— Вы дьявол! — вырвалось у Маргариты. — Неужели вы не боитесь, что Бог покарает вас?

— Нет, не боюсь, — беспечно возразил он. — Я ведь не верю в Бога. Послушайте! — серьезно добавил Шовелен. — Разве я не доказал вам, что действую совершенно бескорыстно? Если вы желаете видеть своего супруга, скажите одно слово, и двери тюрьмы будут для вас открыты.

— Хорошо! — холодно кивнула она, немного подумав. — Я пойду.

— Когда? — спросил Шовелен.

— Сегодня вечером.

— Как прикажете. Я предупрежу моего друга Эрона и устрою это свидание. Будьте в половине девятого у главного входа в Консьержери. Вы знаете, где это? Я буду ждать вас, чтобы провести вас к мужу.

— Хорошо, — сказала Маргарита. — В половине девятого я буду там, где вы сказали. Я увижусь с заключенным наедине? — прибавила она, тщетно стараясь скрыть досадную дрожь в голосе.

— Разумеется! — успокоительно ответил Шовелен. — До свидания, леди Блейкни! Не забудьте: в половине девятого! — и, взяв со стула плащ и шляпу, он с церемонным поклоном вышел из комнаты.

Когда его шаги совсем затихли, Маргарита с криком отчаяния упала на колени и, закрыв лицо руками, разразилась страшными рыданиями. Ей казалось, что ее сердце готово разорваться от боли. Но и среди этого взрыва безнадежного горя она ясно сознавала, что при свидании с Перси должна быть спокойна, должна быть в состоянии помочь ему, если бы это потребовалось, исполнить всякую его просьбу, всякое поручение. Надежды на его освобождение у нее не было никакой, с тех пор как она услышала жесткие слова: «Попытки к побегу нам нечего опасаться, так как теперь он вряд ли был бы в состоянии твердым шагом перейти даже вот через эту комнату».

Глава 4

В сопровождении Эндрю Фоукса Маргарита быстро шла по набережной. До назначенного срока оставалось еще десять минут. Ночь была темная и очень холодная; снег падал мелкими хлопьями, окутывая сверкающим покровом перила мостов и мрачные башни тюрьмы Шатле.

Спутники шли молча. Обо всем уже было переговорено в маленькой комнатке скромного жилища леди Блейкни, после того, как сэр Эндрю вернулся домой и узнал о посещении Шовелена.

— Его медленно убивают, сэр Эндрю! — вырвалось из наболевшей души Маргариты, как только она почувствовала сердечное пожатие руки лучшего друга ее мужа. — Неужели мы ничего не можем для него сделать?

Действительно, делать было почти нечего. Сэр Эндрю дал Маргарите две тонкие стальные проволоки, которые она должна была спрятать в складках косынки, и маленький острый кинжал с отравленным лезвием. Несколько минут она глазами, полными слез, в нерешимости смотрела на смертоносное оружие, потом тихо прошептала: «Если так суждено, то да простит нам милосердный Бог!». Затем, пряча кинжал в складках платья, спросила:

— Не придумаете ли вы еще чего-нибудь, сэр Эндрю? У меня много денег, и, если бы можно было подкупить солдат…