Возвращение сказочной феи
Шрифт:
— Всеми видами рекламы.
— То есть вы по заказу разрабатываете рекламные материалы для других компаний?
Ник кивнул.
— Мы стараемся представить их продукцию в наиболее выгодном свете, чтобы она хорошо продавалась на рынке.
— Приведи пример.
Их прервал официант, подошедший забрать пустые тарелки и подлить вина в бокалы. Но это не остудило желания Барби узнать, кем же Ник стал. Под градом ее вопросов он был вынужден признаться, что является ведущим дизайнером в их компании и занимается всеми творческими вопросами.
Барби было приятно узнать
Было очевидно, что он любит свое дело, что ему нравится принимать вызов и выходить победителем, что он гордится результатами своего труда. Барби слышала неподдельный энтузиазм в голосе Ника, его страстное желание сделать все наилучшим образом и донести свое видение проблемы до других. Она поняла, что успеха ему помогли добиться внутренний огонь и сумасшедшая целеустремленность, помноженные на талант и веру в себя. Эти черты придавали его облику еще больше магнетизма.
Он был прирожденным лидером, одним из тех людей, которые всегда идут впереди, прокладывая дорогу остальным.
Как бы ей хотелось быть причастной к его достижениям, к его яркой, насыщенной жизни, подумала Барби. Но она всегда была на обочине, а потом и вовсе выброшена в кювет.
Ник оставил в жизни Барби пустоту, и теперь желание заполнить ее стало почти нестерпимым, поэтому она жадно ловила каждое его слово, впитывала каждое выражение его лица, упиваясь тем, что он приоткрыл для нее дверь в свою жизнь. В каком-то смысле готовность Ника поделиться с ней мыслями была для Барби даже интимнее, чем поцелуй. Он как бы признавал ее равной.
Официант поставил перед ними заказанное рыбное блюдо, снова прервав их в самый неподходящий момент. Ник откинулся на спинку стула и улыбнулся, словно извиняясь.
— Что-то я слишком много говорю о себе.
— Нет, — поспешно возразила Барби. — Мне очень интересно.
Ник насмешливо изогнул бровь.
— Но ведь это очень далекая от тебя сфера, — произнес он.
— То есть я не способна понять…
— Что ты! Просто вне офиса я почти никогда ни с кем не говорю о своей работе.
— Тогда я польщена вдвойне.
— Нет, это я польщен. Я видел, что тебе действительно интересно.
— Просто твоя работа — это огромная составляющая тебя самого.
— Да, хотя не все это понимают.
— Ты имеешь в виду… Таню?
Имя еще не успело сорваться с губ, как Барби уже пожалела о сказанном. Глупо было вспоминать эту женщину, тем более что она больше не играла никакой роли в жизни Ника. Но, видимо, в ней взыграло отвращение к его вкусу, если все женщины, которые прошли через его жизнь, пока она, Барби, вновь не появилась на его горизонте, были сродни Тане.
Таня Уэллс — отвратительная личность. Жадная, злобная, чванливая. Неужели он не замечал в ней этих черт, не обращал на них внимания, пока она привлекала его физически, а потом ушел, не оглядываясь, когда физическое притяжение пропало? Неужели все, что интересует Ника в женщине, — это секс? И именно поисками нового сексуального партнера он сейчас занят?
— Я понимаю, что у тебя сложилось не самое лучшее мнение о Тане, — печально произнес Ник, — но она может быть очень забавной, когда в хорошем настроении.
— Забавной, — повторила Барби, представляя почему-то широкую кровать и Ника с Таней, предающихся забавам в ней.
— С Таней можно было расслабиться после тяжелого дня, — добавил Ник без задней мысли.
— Полагаю, мне не стоило упоминать ее имя и вообще затрагивать эту тему.
— Но с тобой все по-другому, — поспешил заверить ее Ник, почувствовав «подводный камень», и улыбнулся.
Его улыбка, как всегда, привела ее мысли и чувства в смятение. Барби глубоко вздохнула и взялась за вилку и нож. Она надеялась, что несколько кусочков камбалы с лимонным маслом успокоят ее желудок, в котором все ходило ходуном от восторга после его слов.
По-другому… Что бы ни было у Ника с Таней или иными женщинами — ей это стало безразлично. У нее тоже было несколько попыток завязать роман, но каждый раз она ждала от мужчины большего, чем он мог ей дать. Что ж, подталкиваемые нуждой или отчаянием, люди часто совершают ошибки.
И разве вправе она винить Ника?
На этот раз все будет иначе, не зря же судьба дает им второй шанс.
Все существо Барби страстно желало воспользоваться этим шансом, и… будь что будет.
Ник машинально жевал свою рыбу, не чувствуя вкуса. Упоминание о Тане оставило у него ощущение, будто Барби испытывает его. И ему это не понравилось. Ведь он объяснил ей, что заставило его поступить так девять лет назад, и дал ей время осмыслить сказанное. Он предоставил ей реальную возможность открыться, рассказав, что чувствует к ней сейчас.
Почему она не воспользовалась ею?
Какие еще знаки он должен подать ей?
Память перенесла его на девять лет назад — на вечеринку по случаю его двадцать первого дня рождения. Тот вечер навсегда отвратил от него слишком молодую и невинную Барби. Когда внесли торт, она спела традиционную песенку «С днем рождения». У нее был сильный и чистый голос, поэтому его мать настояла на том, чтобы Барби пела одна. Но то, как она пела… Ник чувствовал ужасный дискомфорт от такого откровенного признания в чувствах, поэтому он так по-свински поступил с ее подарком, когда она вручила его по окончании песни, — не посмотрев, почти отшвырнул его в сторону.
Только позже он увидел, что это наручные часы, на обратной стороне которых была выполнена гравировка, заставившая Ника почувствовать себя последним негодяем. Его вина усугублялась тем, что Жасмин Эллиот тоже подарила ему часы, которые он сразу же надел и не снимал весь вечер. Он казнил себя за неоправданную жестокость, но тут же оправдывал тем, что действовал исключительно на благо Дэнни и самой Барби.
Она была слишком юна, но теперь.
Теперь настало их время.
Но простит ли она ту жестокость, с которой он тогда обошелся с ней?