Возвращение «Стопкрима»
Шрифт:
Что касается знания приёмов – Василий Никифорович занимался рукопашным боем с младых ногтей и был не слабее Самандара и шире в диапазоне, так как практиковал универсальные техники единоборств, известные ещё предкам человечества. Завидовал он больше изощрённости ума Вахида Тожиевича, который мог свободно беседовать как с зэком, так и с учёным с мировым именем.
Уже более двадцати лет он совершенствовал теорию «бунта» Монарха Тьмы против своих родичей – Аморфов, пользуясь данными Внутреннего Круга, созданного задолго до появления
Кроме того, Вахид Тожиевич занимался ещё множеством других проблем и теорий, таких как квантово-механические модели «жизнь – не жизнь», нелинейные логики, масштабные состояния вакуума типа «разум – инстинкт», постразумные структуры и многими другими, и во всём был убедителен, а то и прав.
Гостя он встретил у ворот, освещённых узким лучом света от специального фонаря, видимого только водителю подъехавшего автомобиля. На бывшем комиссаре «Стопкрима» были серые полотняные штаны и голубая футболка с замысловатым китайским иероглифом сюньцай на груди. Выглядел он в этом наряде как гастарбайтер на отдыхе.
– Ты один? – спросил Василий Никифорович.
– В настоящий момент с тобой, – уточнил Самандар.
– Я имел в виду…
– Мне и одному хорошо. – Вахид Тожиевич понимающе улыбнулся. – Вторую Ульяну найти не удалось. С другой стороны, как говорил Лабрюйер: «Ce grand malheur, de ne pouvoir ^etre seul».
– Переведи, я во французском не силён.
– Великое несчастье – не иметь возможности побыть наедине с самим собой.
– Мы не так уж часто и встречаемся.
– К слову пришлось.
– Заведи кота… или собаку, будет с кем вести философские беседы.
– Обойдусь, за ними ухаживать надо, а я привык, чтобы за мной ухаживали.
– Барин.
– А то. Хвоста за собой не привёл? – пошутил Самандар, черноволосый – ни единого седого волоска, крепкий, смуглолицый; годы на него практически не действовали.
– Есть основания? – оглянулся на освещённую фонарями улицу Василий Никифорович.
– Утром сегодня показалось, что за моей «Маздой» едет серая «Мазератти».
– Шпики на «Мазераттях» не ездят. Я помню только одного человека, который гонял на таких машинах.
– Граф.
– Горшин. Интересно, где он сейчас? Ты не знаешь?
– Правая рука инфарха, дважды погибший, дважды воскресший… дорого я бы дал, чтобы знать, где он сейчас.
– И что с «Мазератти»?
– Ложная тревога, я проверил, а червячок остался. Почему-то кажется, что за домом кто-то наблюдает.
Василий Никифорович подумал об Артуре, но почти сразу отбросил предположение. Суворов не стал бы таиться, имея задание президента, наблюдать за домом бывшего соратника, а сразу пришёл бы в гости.
– Кому мы нужны, отошедшие от дел?
– Не скажи, мы ещё
– Старики-разбойники. Времена меняются, и мы меняемся вместе с ними.
– Не философствуй, это дозволено только мне. Вдруг кто-то о нас вспомнил, как Артур?
– Кто?
– Инфарх.
– Ну да, двадцать лет не вспоминал, а теперь вдруг ни с того ни с сего решил проверить, годимся мы на что-нибудь или нет.
– Всё выяснится рано или поздно.
Василий Никифорович невольно усмехнулся, подумав о жизненном опыте друга, позволявшем ему делать правильные выводы. Интуиция у Самандара никогда не дремала, он чувствовал подвижки тонких пси-полей вокруг даже после потери магического дара.
– Чай? – спросил хозяин, останавливаясь на пороге гостиной, освещённой только коричневым шёлковым торшером в углу.
– С мятой, – добавил Василий Никифорович, усаживаясь в мягкое плюшевое кресло с удобными подлокотниками.
Чай пили не торопясь, обмениваясь репликами о погоде и вспоминая общих знакомых. Потом Вахид Тожиевич спросил:
– И что Артуру было нужно от тебя?
– Ты следишь за обстановкой в стране? – вопросом на вопрос ответил Котов.
– По мере необходимости, – пожал плечами Самандар. – Зачем тебе это?
– Я тоже не особенно интересуюсь политикой, а также и экономикой. Но есть люди, которые анализируют социум. Артур дал мне интересную подборку фактов за последние три года, я привёз тебе флэшку, познакомься.
– И что там есть такого, чего не знаю я? – пренебрежительно осведомился Вахид Тожиевич.
– Чиновничий беспредел.
– Это не новость. Любая чиновничья структура любого уровня, решая поставленные перед ней задачи, сначала обслуживает себя и лишь потом на остатках средств сосредоточивается на проблеме.
– Виртуальный беспредел.
– Ты имеешь в виду болото Интернета?
– Создан «чёрный» подпольный Интернет, где вовсю идёт торговля наркотиками, оружием и жрицами любви. Существующие поисковые системы его сайты не видят.
– Он работает в форматах IT-технологий, для которых не решена задача поисковой логики. Я там не гуляю, но пароль узнать могу.
– Разрушительная миграционная политика. Ты знаешь, что Россия поделена между преступными кланами?
– Тоже мне новость, – презрительно бросил Самандар. – Ещё двадцать лет назад мы мочили ближнеазиатский криминал. Квартирными кражами занимались в основном грузинские группировки, рэкетом и вымогательством – дагестанские и чеченские ОПГ, уличным разбоем и грабежами – таджикские, узбекские и туркменские банды. Думаю, ничего в этом плане не изменилось. Это выгодно властным структурам, они пестуют трусливую политику политкорректности и заигрывают с азиатскими царьками, поддерживающими президента и правительство, вот мигранты и чуют у нас свободу. Без введения визового режима эту проблему не решить.