Возвращение Свирепого Биллсона
Шрифт:
— Я привезла с собой Сесила, — сказала мать Флосси. — Ему будет очень приятно посмотреть Лондон.
— Конечно, конечно, — ответил я. Сесил снова вернулся к окну и разглядывал Лондон без всякого интереса и даже как будто с презрением.
— Мистер Акридж сказал мне, — продолжала дама в шляпе, — что вы покажете нам Лондон, поведете нас погулять.
— Я буду счастлив, — бормотал я, с ужасом разглядывая ее шляпу. — Мы с вами пойдем в кино, не правда ли?
— Нет! — сказал Сесил. И была в этом н е т непоколебимая твердость.
Я понял,
— Сесил хочет поближе познакомиться с городом, — объяснила его мамаша. — Кино можно посмотреть дома. Он давно уже мечтал побывать в Лондоне. Прогулка по городу будет полезна для его воспитания.
— Тогда пойдемте в Вестминстерское аббатство, — предложил я.
Безусловно, подрастающему поколению полезно знакомиться с памятниками седой старины. В Вестминстерском аббатстве он осмотрит могилы великих людей и сам выберет себе место, где его похоронят впоследствии. Кроме того, в Вестминстерском аббатстве все дамы должны снимать шляпы.
— Нет! — сказал Сесил.
— Он хочет увидеть убийства, — объяснила мать Флосси.
Она сказала это так просто, будто в этом желании не было ничего необыкновенного. Но, к сожалению, об убийствах заранее не извещают в газетах, и я не имел ни малейшего представления о том, какие убийства назначены на сегодня.
— Он всегда читает об убийствах в газетах, — объяснила почтенная дама.
— О, понимаю, понимаю! — закричал я. — Он хочет пойти в музей восковых фигур. Там есть изображения всех знаменитых убийц.
— Нет! — сказал Сесил.
— Он хочет посмотреть места, где происходили убийства, — объяснила мать Флосси, слегка раздраженная моей непонятливостью. — Он вырезал из газет все адреса этих мест и хочет, вернувшись домой, похвастать перед товарищами, что побывал в тех местах. Я облегченно вздохнул.
— Мы поедем на извозчике, — сказал я. — Один извозчик повезет нас по всем адресам. Нам даже не придется выходить из пролетки.
— Может быть, лучше поедем на омнибусе?
— Нет, на извозчике, — твердо сказал я. В извозчичьей пролетке легче укрыться от посторонних взоров. Нужно только, чтобы у нее был поднят верх.
— Пусть будет по-вашему, — сказала Флоссина мамаша. — Я лично ничего не имею против извозчика. Сесил, ты слышишь, что говорит джентльмен? Мы поедем на извозчике.
— Угу, — пробурчал Сесил, как будто хотел сказать: «Не поверю, пока сам не увижу».
Часы тянулись мучительно. Эта экспедиция изрядно облегчила мой кошелек. Оказывается, все лучшие убийства происходили отчего-то в самых отдаленных концах, и за поездку туда извозчики дерут немилосердно. Сесил вовсе не принадлежал к числу тех, кто при близком знакомстве кажется лучше, чем с первого взгляда. Я даже берусь утверждать, что думают о нем хорошо только те, кто никогда не видал его. Мрачное однообразие нашего путешествия раздражало меня. Извозчик вез нас от одного страшного дома к другому. Подъехав к зданию, в котором было совершено убийство, Сесил слезал с пролетки и начинал заглядывать в окна. С жадностью пожирал он глазами то место, где было совершено преступление. Потом возвращался и начинал читать о нем лекцию. Да, он действительно знал назубок отделы происшествий всех лондонских газет. По части преступлений это был ученейший профессор.
— Зверское убийство в Кеннинг-Тауне, — объявил он.
— Правда, милый? — спрашивала мать, с любовью глядя на сына и с гордостью на меня. — В этом самом доме?
— В этом самом доме, — с мрачной важностью отвечал Сесил. — Здесь убит Джемс Поттер. Его нашли в семь часов утра в кухне под водопроводной раковиной. Горло у него было перерезано от уха до уха. Зарезал Поттера брат его квартирной хозяйки. Убийцу повесили в Пентонвилльской тюрьме.
И мы поехали дальше.
— Зверское убийство на улице Бинг.
— В этом самом доме, милый?
— Да, в этом самом доме. Тело нашли в погребе в состоянии разложения. Убийство, по всей вероятности, было совершено каким-то тупым инструментом.
III
В шесть сорок я проводил их на вокзал. Стараясь не глядеть на розовую шляпу, которая высунулась из вагонного окна и посылала мне приветствия, я бросился с перрона на улицу. Похудевший, бледный и замученный, вскочил я на извозчика и велел ему везти меня к Акриджу. На улице Эрондел, где жил Акридж, никогда еще не случалось убийство, но я решил, что настало время совершить его.
Общество Сесила парализовало во мне все добрые чувства, приобретенные благодаря воспитанию, и в душе моей пробудились кровожадные, зверские инстинкты. Когда Сесил снова вернется в столицу, я отвезу его в тот самый дом, где было совершено «зверское убийство на улице Эрондел».
— Ага, старина! — крикнул Акридж, увидя меня. — Заходи, дружище, заходи. Рад тебя видеть. Удивлялся, почему ты так долго не ехал.
Он лежал в постели, но у меня сразу появились подозрения, что предо мною гнусный симулянт. Я отказался верить в его вывихнутую лодыжку.
— Я читаю твою книгу, старина, — сказал Акридж с деланной беззаботностью.
Он размахивал в воздухе единственным романом, который я написал в своей жизни. Но в душе моей кипела такая черная злоба, что даже упоминание о моем романе не смягчило меня.
— Гениальная книга! Именно гениальная, другого слова и не подыщешь. Превосходная книга! Черт побери, я рыдал над ней, как ребенок.
— А между тем критики утверждают, что роман у меня юмористический, — холодно заметил я.
— Я рыдал от смеха, — торопливо объяснил Акридж.
Я с отвращением глядел на него.
— Где ты держишь свои тупые инструменты? — спросил я.
— Что?
— Свои тупые инструменты. Мне нужен тупой инструмент. Дай мне тупой инструмент. Ради Бога, скажи, нет ли у тебя какого-нибудь тупого инструмента?
— У меня есть безопасная бритва.
Я устало опустился на кровать.
— Ой! — закричал он. — Осторожнее! У меня болит нога.