Возвращение: Тьма наступает (Сумерки)
Шрифт:
Она выбрала белую ночную рубашку с высоким воротом, сделанную из скромной ткани. Дамон обнаружил , что поглаживает роскошную небесно-голубую ночную рубашку с подлинными валансьенскими кружевами.
— Не в моем стиле, — сказала Елена, быстро засовывая ее под другую одежду.
Не в твоем стиле, потому что здесь я, — улыбнулся про себя Дамон. Смышленая девчушка. Не хочешь провоцировать меня на что-то такое, о чем наутро будешь сожалеть.
— Хорошо. А теперь ты можешь как следует выспаться,— сказал он и осекся, потому что она смотрела
— Мэтт! Дамон, мы искали Мэтта! Я только что вспомнила. Мы его искали, и я... не знаю... Я больно упала. Помню, что я упала, а потом оказалась и здесь.
«Потому что я принес тебя сюда, — подумал Дамон. Потому что весь этот дом — всего лишь мысль в разуме Шиничи. Потому что единственное реальное, что здесь есть, — это мы с тобой».
Он глубоко вздохнул.
31
«Окажи нам милость — позволь выйти из твоей ловушки своим ходом — или, может быть, правильнее сказать, с помощью твоего ключа», — мысленно сказал он, обращаясь к Шиничи. Елене же он сказал так:
— Да, мы искали этого, как его там. Но ты упала и ушиблась. Я бы хотел — хотел бы попросить тебя — побыть здесь и отдохнуть, а я тем временем пойду его искать.
— Так ты знаешь, где Мэтт?
Вот к чему свелся для нее смысл всей его тирады. Вот что она услышала.
— Да.
— Тогда встали и пошли.
— Меня одного ты не отпустишь?
— Нет, — просто сказала Елена. — Я должна его найти. Я просто не смогу заснуть, если ты пойдешь один. Прошу тебя. Давай встанем и пойдем.
Дамон вздохнул.
— Хорошо. Тут в шкафу есть...
...сейчас будет...
— ...кое-какая одежда, которая тебе подойдет. Джинсы и так далее. Сейчас я принесу, — сказал он. — Коли только мне совсем, совсем никак не удастся уговорить тебя прилечь и отдохнуть, пока я его ищу.
— Со мной все в порядке, — заверила его Елена. — А если ты уйдешь один, я выпрыгну в окно и пойду с тобой.
Она не шутила. Он пошел и принес ей обещанную кучу одежды, а потом повернулся спиной, пока Елена надевала точно такие джинсы и рубашку-нэпдлтоп, которые были на ней перед этим, только целые и без пятен крови. Потом они вышли из дома. Елена усердно причесывала волосы и оборачивалась каждые пару шагов.
— Что ты делаешь? — спросил Дамой, когда решил, что понесет ее на руках.
— Жду, когда дом исчезнет, — сказала она; Дамон сделал лицо, которое должно было означать: «вообще не понимаю, о чем ты», и Елена добавила: — Джинсы «Армани» идеально подходят по размеру. Блузки «Лапетра» — то же самое. Рубашки «Пэндлтон», на два размера больше, точь-в-точь как та, что была на мне. Либо в этом доме торговый склад, либо он волшебный. Ставлю на то, что он волшебный.
Дамон взял ее на руки — это был способ сделать так, чтобы она замолчала, — и подошел к пассажирской двери «феррари». Он задумался, где они сейчас — в реальном мире или в каком-то из шариков Шиничи.
—
— Угу.
«Жалко», — подумал Дамон. Он был бы не против оставить его за собой.
Можно попробовать пересмотреть условия сделки с Шиничи. Впрочем, сейчас у него были другие заботы, намного важнее. Он слегка прижал Елену к себе, думая при этом — намного, намного важнее.
Оказавшись в машине, он обратил внимание на три мелочи. Во-первых, щелчок, который он автоматически опознал как звук застежки, означал, что Елена пристегнулась. Во-вторых, двери были закрыты, и открыть их мог только он. И, в-третьих, он поехал очень медленно. У него не было оснований думать, что кто-либо, похожий на Елену, в ближайшем будущем собирается снова выпрыгнуть из его машины, но он все-таки решил перестраховаться.
Он не имел ни малейшего понятия, сколько еще будут действовать чары. Рано или поздно к Елене вернется память. По логике, иначе и быть не может — ведь к нему память стала возвращаться, а он бодрствовал на много дольше, чем она. Довольно скоро она вспомнит... Что вспомнит? Что он посадил ее в «феррари» протии ее воли (это плохо, но извинительно — он же не знал, что она выпрыгнет)? Что он дразнил ее и этого... Майка или Митча на поляне? У него у самого об этом были какие-то смутные воспоминания — или это был еще один сон?
Как же он хотел знать правду! Когда он сам вспомнит все? Если он вспомнит, у него будут намного более; сильные позиции, чтобы заключать сделку.
Вдобавок маловероятно, что с Майком посреди лета вдруг случится переохлаждение во время снежного бурана — даже если он так до сих пор лежит и на этой поляне. Ночь была прохладной, но максимум, что этот парень почувствует, — это легкий приступ ревматизма. Ближе к восьмидесяти годам.
Сейчас жизненно важно, чтобы они не нашли его. Что, если он расскажет какие-нибудь неприятные факты?
Дамон увидел, что Елена сделала то же самое движение. Дотронулась пальцами до шеи, состроила гримаску, глубоко вздохнула.
— Тебя укачивает в машине?
— Нет, я... — В лунном свете он заметил, как на ее щеках появился румянец и снова исчез, а детекторы, расположенные на его лице, засекли исходящий от нее жар. Потом она покраснела. — Я уже говорила тебе, — сказала она, — про это ощущение. Ощущение переполненности. Вот оно у меня сейчас.
И что в такой ситуации мог сделать вампир?
Сказать — извини, но до Лунного пика я завязал?
Сказать — извини, утром ты сама меня возненавидишь?
Сказать — плевать, что будет утром; это кресло можно опустить на пару дюймов?
А что, если они сейчас доедут до этой поляны, и окажется, что с этим Матом-Шматом действительно что-то произошло? Дамон будет жалеть об этом всю оставшуюся жизнь — все двадцать секунд. Елена вызовет несколько батальонов небесных духов, и они с ним разберутся. Пусть никто уже не верит в то, что она на это способна, но Дамон в это верил.