Возвращение Томаса
Шрифт:
Боги остановились, Один выехал вперед. Олег увидел, что надменный взгляд бога богов прикован к копью в руке Томаса. В отличие от других, вещий бог ощутил странную мощь в этом копье, но Олег видел так же, что Один не может разгадать эту силу, хотя собрал все свои знания, провидческие возможности и умение заглядывать в будущее.
«Нет в твоем будущем этого копья, — сказал Олег мысленно. — Нет! Ни в прошлом, ни в настоящем, ни в будущем. Но в то же время, как видишь, мощь в нем небывалая. Побольше, чем в твоем».
Один бросил в его сторону
Внезапный рев прервал их безмолвный разговор, Тор заорал, указывая на Томаса:
— Вот этот! С крестом!.. Они вторглись в мою страну и сожгли мой храм!.. Один, если ты не уничтожишь его сейчас же, я сам...
Он выхватил из-за пояса железные рукавицы, Олег поспешно загородил Томаса, раскинув руки в стороны:
— Погоди, Тор!..
— Нет, — проревел Тор взбешенно. Он натянул на руки рукавицы, грудь его, и без того широченная, раздалась вдвое, он крикнул: — Отойди!
Томас выставил перед собой копье и крикнул в свою очередь:
— Отойди, Олег, не спасай демона, дьявольское отродье!
Тор зарычал и пошел на Томаса, Олег бросился вперед и ухватил его за руку.
— Стой! Да стой же! Посмотри на этого рыцаря!.. Посмотри, посмотри!.. Хорошо посмотри! Та ли это вера, что жгла твой храм в Ральсвике?.. Это же совсем другие люди!
Тор проревел:
— У него тот же крест!
Олег перебил:
— Поскреби христиан, что обнаружишь?.. Тем более нынешних! Думаешь, нашлись бы силы, чтобы заставить гордого Перуна пойти к тому христианскому богу?.. Убить — да, нашлись бы... может быть, но служить? А ты посмотри, даже имя сменил...
Боги смотрели в замешательстве, даже Один, а Тор прорычал:
— Перун? Имя сменил? Никогда не поверю... Зачем?
— Линька, — выкрикнул Олег. — Повзрослел, подрос, пересмотрел свои взгляды, цели!.. Стал иным челове... тьфу, стыдится прошлого, хотя вслух такое не скажет, он же гордый! Наоборот, когда я его встретил, ворчал, что вот служит... раньше был вольным богом... но на самом деле, я же вижу, рад, что служит...
Тор проревел с такой мощью, что задрожала земля:
— Он не стал бы никому служить!
— Он служил; не человеку, — прокричал Олег, — не богу... он служит Цели... Служит Идее... черт, и слов таких нет в старом языке, чтобы объяснить... Словом, признал, что пришло нечто, чему служить не зазорно.
Тор прорычал:
— Христианство?
— Да, — крикнул Олег, — но совсем не то, с каким мы дрались!.. Оно тоже росло, взрослело, сбрасывало шкурки, как гусеница! Гусеница и бабочка — одно и то же, но я ненавидел христианство в гусенице и... принимаю в бабочке... С оговорками, правда, но принимаю.
Он видел боковым зрением, как Локи за широкой спиной Хеймдалля скатал в ладонях шар огня, собрался для внезапного нападения, но вместо прыжка выбросил раскрытые ладони вперед. Огненный сгусток, похожий на раскаленную добела наковальню, со скоростью молнии ударил о грудь Томаса, отскочил и с той же силой ударил в грудь Локи.
Тот от неожиданности вскрикнул, его сбило с ног, боги заревели в восторге, а Локи покатился комом огня. Олег отпрыгнул, он видел, как рассердился Томас при виде нехристианской магии, зато Один метнул злой взгляд, прогремел таким голосом, что даже огонь в страхе соскочил с Локи, а тот поднялся, злой и жаждущий мести:
— Но ты не с ними!.. Люди креста уничтожают магию!
— Я тоже, — буркнул Олег, — но все равно...
Тор крикнул взбешенно:
— Ты хочешь, чтобы мы покорились мощи того плюгавого бога?
Олег огрызнулся:
— Не такой уж и плюгавый, если такое сумел... У него плюгавые мышцы, но могучие извилины, а еще, если к тому богу присмотреться да поскрести хорошенько, увидишь кого-то очень знакомого...
Один посмотрел хмуро, вскинул голову к серому безрадостному небу и сделал властный жест рукой, словно отдергивал занавес.
Томас тоже задрал голову, все то же низкое небо сплошной серой мглы, однако, судя по глазам богов, те что-то видели, менялись в лицах, кто-то вскрикивал, кто-то сыпал проклятиями, Хеймдалль схватился за голову и закричал, как раненый зверь.
Олег с надеждой всматривался в Одина. Похоже, верховный бог начинает узнавать и рай, который в его времена звался совсем иначе, и хехалот, и множество сверкающих ангелов, архангелов, престолов.
— Так почему же... — закричал он таким яростным голосом, что вздрогнула и качнулась земля, деревья на милю полегли, как скошенные, а в подземных норах оглохли звери. — Почему?.. Так не должно было быть!
— А как? — огрызнулся Олег. — Разве у нас был какой-то план? Просто жили. Как эти, что в норах да в гнездах. И в водах, глубоких и мелких. А у этих... есть план!
— Какой?
— Странный, кривой, корявый, но он — есть, а любой план лучше, чем топтаться на месте, чем жрать, спать да переливать из пустого в порожнее.
Перебивая Одина, что неслыханно, прокричал Хеймдалль:
— Так это же... пока мы отважно дрались... они тихой сапой!..
— Знаешь, Хеймдалль, — перебил Олег, — самое умное, что можно сделать, — это бросить попытку установить свою власть и... начинать помогать. Тут есть чем помогать, они только фундамент поставили да кое-где стены начали, хоть строят уже тыщу лет... Тут работы еще на тысячу.
Хеймдалль прокричал яростно:
— Ни за что! Мужчины не умом живут!
— Знаю, — ответил Олег, он отпрыгнул, избегая удара дубины Вали, тот зарычал в бешенстве: лучше всех владел оружием, нанес второй молниеносный удар. Олег упал, увертываясь от удара исполинской дубины, откатился, а когда Вали ринулся к нему, чтобы добить, Олег вскрикнул:
— Да, ты сильнее, кто спорит? Тебе нетрудно меня убить, но... посмотри, посмотри на Него! Посмотри, ты же можешь!
Вали занес дубину для последнего удара, что расплющит этого дерзкого смертного, как лягушку, проревел яростно: