Возвращение в будущее
Шрифт:
Про Гризгула, как про партнёра, Строунг вспомнил, когда пришла пора заключать контракты с отрядами горных троллей. И хотя с тех пор как Гризгул был изгнан, ни кто из его народа даже не думал поддерживать с ним какие-либо отношения, но заключить контракт с человеком для них было совершенно не допустимо. Вот и пришлось вытаскивать старого тролля из его закутка в самом дальнем конце скалы и отправлять на переговоры. Вот поэтому и ответственность за все действия отрядов заготовителей лежала именно на Гризгуле, вот именно поэтому он уже целые сутки сидел в дальнем углу кабинета и трясся от
— Хозяин не должен так волноваться, хозяину это вредно, — наконец решившись, проблеял из своего убежища Гризгул.
Строунг метнул в сторону тролля испепеляющий взгляд, потом молнией метнулся через весь кабинет и навис над дрожащим Гризгулом.
— Слушай меня внимательно, кусок навоза горного козла, если ровно через двое суток отряд не выйдет из портала со всем заготовленным материалом, ты отправишься на его поиски. И если ты его не найдёшь, я вытрясу твои кости из этого мешка, который ты гордо называешь телом и сложу в аккуратную кучку вот в этом самом месте, потом высушу тебя над огнём и растяну на потолке строго над горкой костей. И твоя никчемная душонка вечную вечность будет метаться от костей к шкуре и обратно. ТЫ ПОНЯЛ МЕНЯ!?
— Конечно хозяин. Как не понять? Всё будет хорошо, просто они, где-то заблудились.
Не сказав больше ни слова, Строунг вернулся к столу и сел в высокое кресло, склонившись над разложенными, древними манускриптами. Он не мог позволить себе надолго отвлекаться от работы, ему срочно надо было найти формулу расширения влияния до бесконечности, а иначе весь его труд шёл насмарку.
Глава 8
Янтарный кабинет парил в невесомости, тонкие извивающиеся дорожки и многоярусные лестницы соединяли его с другими, так же парящими комнатами. Всё это пребывало в постоянном движении, но не смотря на весь хаос происходящего вокруг, двое, сидевшие за небольшим журнальным столиком не чувствовали какой либо дискомфорт. Разлитый по бокалам коньяк не плескался и сам, отдельно взятый, янтарный кабинет пребывал в состоянии статического покоя. На журнальном столике стоял неизменный хрустальный шар, а в пространстве, напротив сидевших за столом, был спроецирован кабинет Строунга.
— Рональд, брат, тебе не кажется, что твоя детская игрушка, слишком заигралась. Наша сестрица, Мадлен, девушка хоть и ветреная, но она никогда ничего не забывает.
— Что ты имеешь в виду, Джеральд?
— Я имею в виду вон того полоумного колдуна, с которого ты в детстве так потешался. Я согласен, он был потешен в своих поисках вечной жизни, но теперь, когда он так основательно обосновался в мире Мадлен, это может быть опасным.
— Что ты так переживаешь, наша сестрица давным-давно забросила эту игрушку. Он стал ей не интересен.
— Вот здесь ты брат не прав. Мадлен ничего просто так не выбрасывает на свалку. Она может забыть о сотворённом ею мире и никогда не заглядывать туда, пока кто-либо другой им не заинтересуется, и тогда жди беды, разборки начнутся на самом высоком уровне.
— Но, согласись, что и я здесь совершенно ни при чём. Этот Строунг, уже давно меня не интересует, и я его туда не отправлял. Он сам нашёл этот мир, сам выяснил его бесхозность, и сам поселился там.
— Всё это так, но при разборках основным аргументом будет твой давнишний интерес к Строунгу, и ты это прекрасно знаешь.
— Джеральд, а что это ты меня начал поучать и предостерегать от всяких мелких нарушений?
— Рональд, ты же знаешь, что я всегда заботился о тебе, так же как и ты обо мне. Мы с тобой единственные близнецы в нашей семейке, и кто другой нам с тобой подскажет, что следует делать, а что нет. Всем остальным нашим братьям и сёстрам глубоко наплевать, друг на друга. Они все вспоминают о твоём существовании, только тогда, когда приходит пора что-либо делить.
— Да красиво ты сказал, только вот мне кажется, что дело совсем не в этом.
— А в чем же?
— Дело в том человеческом детёныше, которого ты поселил у себя в замке, на окраине миров. И до меня доходят слухи, что учишь ты его совсем не человеческим наукам.
— Этот человеческий детёныш, как ты выразился, мой внук, и, кстати, твой тоже.
— Но он даже не полукровка. Твоей крови в нём только четверть.
— Тем не менее, она в нём есть. Но, сейчас речь не о нём. Я тебя ещё раз предупреждаю, если Мадлен узнает об экспериментах этого колдуна, будут большие неприятности. Пора этому положить конец.
— Что ты предлагаешь?
— Закрой все порталы, которыми он пользуется. В конце концов, он уже давно вмешивается в другие миры. И на это уже многие обращают внимание. Закрой порталы, а потом, невзначай подсунь ему не ту формулу. Он умрёт и вся его затея развалится.
— Хлопотно всё это, брат Джеральд, такие сложные комбинации не для меня. Может, придумаешь, что полегче?
— До чего ты стал ленивый в последнее время, это просто невозможно.
— Послушай, Джеральд, а давай отправим к нему в гости твоих родственников.
— Это кого?
— Как кого? Родителей того детёныша, что ты держишь у себя. Ты я так понимаю, и не думаешь его им отдавать?
— Ещё не знаю. Не решил. Хотя я не запрещаю им видеться, и даже общаться. Они почти каждую ночь приходят к нему.
— Вот и пообещай им вернуть ребёнка за то, что они расправятся с этим колдуном.
— Ты же знаешь, что это будет ложь, а я лгать не могу.
— Тогда давай я им это пообещаю.
— Рональд, а ты не подумал, что когда-то они смогут найти путь к нему не во сне, а наяву, и тогда нам с тобой может не поздоровиться, ведь он мой сын, а значит, потенциально обладает той же силой, что и я.
— А, братишка. Когда это ещё будет. Да и случится ли вообще.
— А если случится?
— Вот тогда и будем думать, как выходить из создавшейся ситуации.
— Хорошо, я с тобой согласен. Подождём два-три дня, если вопрос не решится сам собой, тогда и будем предпринимать какие-либо меры. Но не забывай об обещании, которое ты мне дал.
— О каком?
— Подтолкнуть эту парочку на решение проблемы.
— Ну что ты брат, как можно.
Картинка в воздухе погасла и братья, подлив себе в бокалы ещё коньяка, закурив сигары, стали обсуждать другие не менее наболевшие вопросы, но уже совершенно не касающиеся наших героев.