Возвращение в Эдем. Книга 1 (др. изд.)
Шрифт:
В разгар ее размышлений открылась дверь и в комнату ворвался Джейсон Пибблз. Только присутствие человека из рекламного агентства заставляло ждать его в приемной, ибо он уважал денежных людей и знал, что музыку заказывает тот, кто платит. Но как главный фотограф он выговорил себе право заходить в святая святых Джоанны, когда ему вздумается.
— От меня у нее нет секретов, — говорил он в таких случаях ошеломленной секретарше. — Она и я — мы вот так повязаны, — и драматически скрестив руки, он проходил внутрь.
Джоанна была рада видеть его, впрочем, как
— Доброе утро, мамочка! — последовало привычное приветствие, сопровождаемое привычным смачным поцелуем в щечку. Джоанна привычно простонала в ответ:
— Право, Джейсон, в конце концов кто-нибудь и впрямь поверит, что я — твоя мать.
— А все и так уже верят, — успокоил он ее, усаживаясь в мягкий, обитый алой тканью диван.
— Ладно, что нового?
— Да получил тут заказ на большой календарь, — небрежно сказал Джейсон. — Хочешь жить, умей вертеться.
Джоанна просветлела:
— Вот это мне по душе!
— Да, работенка предстоит немалая. Понадобится целая куча девочек. И нам с тобой придется покрутиться. Владельцы отелей «Гренадье» хотят завлечь публику на круглый год. Так что им нужно побольше красоток, чтобы на всю страну хватило.
— Неплохо, — сказала Джоанна, мысленно перебирая свое досье.
— Точно. Только есть две загвоздки.
— Загвоздки?
— Во-первых, они хотят подновить свой фасад — там нужны не просто симпатичные девочки — нужен высший класс. Класс, мамочка, — первый ряд партера.
— Ясно, Джейсон, ясно, — раздраженно прервала его Джоанна. — Яйца курицу не учат.
— Во-вторых, — невозмутимо продолжал Джейсон, — нужны модели на все сезоны, на целый год. Понимаешь? Весна, лето, осень и зима. Словом, для осени и зимы нужны личики постарше, позрелее — не просто твои обычные юные симпатяшки.
— Как, и ты туда же! — Джоанна чуть не завыла.
— В чем дело, мамочка? — Джейсон удивленно взглянул на нее.
Не успела Джоанна ответить, как в селекторе послышался голос секретарши:
— К вам манекенщица, мисс Рэнделл.
Рык Джоанны легко было расслышать в приемной:
— Будь это, черт подери, хоть сама Бо Дерек — скажите ей, пусть убирается!
Целый час Джейсон работал в поте лица, чтобы хоть как-то приободрить Джоанну. Он болтал, шутил, убеждал ее взглянуть на все проблемы в перспективе, напоминал, что в прошлом ей всегда удавалось справляться с любыми кризисными ситуациями. Но решить за нее проблемы он не мог. Орешек попался крепкий, но его надо было разгрызть. Выходя
— Мне все же хотелось бы увидеть Джоанну Рэнделл.
Секретарша уже едва сдерживалась. Она устало поправила очки на переносице, пригладила волосы и механически повторила то, что приходилось говорить десятки раз:
— Послушайте, но я же сказала вам, что сейчас она очень занята. К тому же вы не уславливались о встрече.
— Боюсь, нет.
— Ну вот, а мисс Рэнделл ни с кем не встречается без предварительной договоренности.
Джейсон поднял взгляд. Внимательно, не торопясь. он профессиональным взглядом оценил женщину, стоявшую у стола. Потом вмешался в разговор.
— О встречах, милочка, — обратился он к секретарше, — уговаривается мелкая сошка. А с этой дамой, мне кажется, Королева Би и так поговорит. — Он повернулся к посетительнице. — Меня зовут Джейсон Пибблз, и вот моя победная улыбка. — Он обворожительно улыбнулся ей. — Ну как? Я здесь выполняю роль серого кардинала. Пообедаем сегодня?
Не ожидая ответа, он взял удивленную женщину за руку, повел ее к входу в святилище, бесцеремонно толкнул дверь и громко возвестил:
— Джоанна, вот это ставка! — С этими словами он втолкнул ее внутрь и закрыл дверь.
— Потрясающе! — сказал он ошеломленной секретарше. — Челюсть слегка квадратная, но это я приглушу, рот великоват, но все равно красив, глаза, как у Бемби — черт подери! Я влюблен! — Уже направляясь к двери, он вдруг остановился:
— А она сказала, как ее зовут?
Глава десятая
— Мне нужен агент. Такой агент, который через полгода пробьет мою фотографию на обложку «Вога».
Этот миг, когда все ее молитвы материализовались в фигуре женщины, стоявшей перед ее столом, Джоанна запомнила навсегда. Высокая, стройная, с прекрасными манерами, да, это главное — не молодая, но, странным образом, также и не пожилая, и красивое лицо, потрясающая фигура, а помимо того что-то еще. Это что-то отражалось в глазах — огромных, блестящих, загадочных и печальных — и в очертаниях губ — чувственных и одновременно строгих, словно сдерживающих чувства, которые не хочется раскрывать. А помимо всего, в ней были твердость, всесокрушающая воля, которая и превращала ее, как мгновенно возгорелась надеждой Джоанна, в ту самую «новую женщину», которую она тщетно искала.
Джоанна не привыкла играть в игры. Она достаточно доверяла себе и своему вкусу, чтобы не напускать на себя равнодушный вид, и безо всяких колебаний выказывала свои истинные чувства. Она подняла брови и, откровенно любуясь видением, возникшим перед ее глазами, просто сказала: «Присаживайтесь». Она была достаточно здравой, чтобы испытать удовольствие от той смущенной улыбки, с какой красавица стала оглядываться в поисках стула — стало быть, человеческое ей все же не чуждо. Но лишь только обе устроились в креслах, Джоанна, как и подобает профессионалу, сразу перешла к делу.