Возвращение в Эдем. Книга 1 (др. изд.)
Шрифт:
Тара знала, что в тоне сказанного прозвучал намек, но не смутилась.
— Но чтобы женщина хорошо выглядела, ей нужно спать по ночам. Я позвоню вам утром!
— Хорошо, тогда пожелайте от меня кошке спокойной ночи.
— Ладно, пожелаю. Спокойной ночи, Грег.
— Спи крепко, милая.
Он положил трубку и вытянулся на диване. Итак, он своего добился, получил, что хотел. Все постепенно вставало на свои места. Он ощущал себя на седьмом небе. И что такого в этой женщине? Явно что-то есть, ведь он не мог припомнить, когда ему было так же здорово.
Если бы Грег знал, что точно такое же чувство торжества испытывает и Тара на другом
Этот план удивительно легко осуществить. Но с какой болью он вынашивался. Ей пришлось отторгнуть. Дэна. Она не могла преодолеть страстного желания довести план мести до конца, уж если в него было вложено столько усилий и времени. Не могла она позволить себе и роскоши рассказать все Дэну и допустить его вмешательства (а уж он, конечно же, вмешался бы), обратиться к властям и дать им возможность во всем разобраться. Уж тогда ей надо было сдать Грега в полицию сразу после происшедшего. Нет, ей нужно было — просто необходимо — пройти весь этот путь одной. Даже ценой любви Дэна. То же чувство вызывающей независимости, которое не позволило ей просто поднять трубку телефона и одним звонком вернуть свое положение и благополучие, как только она вернулась в Сидней, придавало ей силы сейчас. И в ту печальную ночь она разработала свой решающий удар. Он должен быть удачным, потому что должен стоить тех жертв, всего того, что было ей дорого. Размышляя о своем плане в тусклые предрассветные часы бессонной ночи, Тара была уверена, что он обязательно будет удачным. В Эдеме, на ее территории. Но на этот раз у нее, а не у Грега, будет преимущество неожиданного нападения. И как когда-то Грег, она использует его!
Рассвет над Эдемом распускался великолепием золотого костра, повергая недолгую ночь в бегство и излучая над окрестностями тепло и свет. У догорающего в зарослях костра кто-то шевелился. Человек как будто приходил в себя от похожего на транс сна. Крис, рабочий поместья, отрешился от мечтаний. Он ощущал себя заново родившимся после слияния с мистической, духовной материей, которая вбирала в себя понимание мироздания с начала всех начал, где прошлое и настоящее сливаются так тесно, что становятся едины в сознании. Крис знал, что не может потерять свой дар растворения в мечтах и жить, как все люди, потому что его медитации были его пониманием природы, войны и коварства врага. Только таким путем абориген может распознать, что праведно и что нет, и каковы его обязанности по отношению к тем, за кого он несет ответственность. В слиянии с неведомым ему слышался шепот предков, которые направляли его, а некоторых — очень немногих — они одаряли способностью предвидеть грядущее, и для этих немногих будущее вырисовывалось столь же ясно, как для других — прошлое.
Крис был одним из таких избранников еще с детских лет. Поэтому, когда он вдруг пропадал, как бывало неоднократно, чтобы зажечь свой костер в ночи или провести весь день в зарослях кустарника, его брат Сэм прикрывал его отсутствие. Сегодня, однако, в этом не было необходимости, так как Крис вернулся вовремя к началу рабочего дня, обновленный, весь излучая глубокий духовный свет, но при этом бросая намеки и тихие непонятные слова, которые всех ставили в тупик.
Поэтому никто из аборигенов не удивился,
— Приезжает Грег Марсден с женщиной. — И хоть она и пыталась скрыть свое неодобрение, оно все равно прозвучало в ее голосе. Поэтому она была разочарована, что братья не были ни удивлены, ни шокированы этой новостью. Можно было подумать, что они уже знали. Кэти жила в Эдеме достаточно давно, чтобы знать: возможно, они и правда знали. Не обязательно подробности, но уж точно общий ход событий, которые должны произойти в доме. Голос Всевышнего звучал для них во всем, он говорил с ними через все окружающие их вещи. Они слушали и принимали неизбежность грядущего.
— Мы готовы к его приезду, нечего надеяться, что он может застать нас врасплох. — Маленькие черные глаза Кэти сощурились от ненависти. Она так и не смогла простить Грегу несчастный случай со Стефани; ведь она растила осиротевшую девочку как собственную дочь, единственную, которая была у Кэти, и другой никогда уже не будет. Довольно долго Кэти тщилась безумной надеждой, что каким-то чудом живая Стефани появится на пороге Эдема снова. Но когда все же надежда стала умирать, кусочек ее сердца умер вместе с ней. А теперь приезжает он, чтобы вести себя как хозяин в доме Стефани, в доме старого Макса. Кэти едва могла переносить это, не хватаясь за свой пистолет. Она убила немало кроликов, выйдя гулять в тот день, представляя, что каждый из них — Грег, и получая от этого удовольствие. Хотя если бы она могла выбрать способ, как избавиться от этого джентльмена, она предпочла бы скормить его по кусочкам крокодилам.
Но тем не менее он должен был приехать, и для него нужно было приготовить все необходимое.
— Сэм, ты бы постриг газоны; не то чтобы они не стрижены, но так они будут выглядеть еще лучше. Крис, хорошенько проверь лошадей, думаю, он захочет поехать кататься. Я посмотрю в доме — дел не много, мы управимся.
— В конце концов, надолго он не останется. Пару дней помучаемся, а потом мы все снова заживем нормальной жизнью.
В свете последующих событий Сэм часто задавал себе вопрос, а не приходят ли к Кэти такие же озарения, может, она тоже слышит голос свыше, если употребила икос верное определение того, что должно было случиться.
Но ни духи, ни озарения, ни сон не могли успокоить душу человека, который стоял в сиднейском аэропорте Мэскот и покупал билет в один конец до Квинсленда. Вид у Дэна был такой же, как и его внутреннее состояние, — уставший, измученный до глубины души.
Он сделал свой самый главный выстрел в жизни, но промахнулся. Он всем сердцем хотел добиться, завоевать Тару Уэллс, а не завоевал даже подступов к этой крепости. В нем кипел гнев, когда он думал о том, что она была с ним в постели, в его объятиях, обнаженная и открывшаяся ему, как цветок, — одни воспоминания о ее прекрасной груди не давали ему уснуть, — и все же она ускользнула из его рук. Что он сделал не так? Почему он проиграл? Ну почему, почему?
Но, хотя Дэн и копался безжалостно в своем прошлом, обвиняя себя во всех грехах, в глубине души он понимал, что в происшедшем не было его вины. Тара бежала от его объятий не из-за страха или его ошибок, а из-за той тени, того таинственного и непонятного, что стояло между ними с самого начала.
Не много ему удалось продвинуться в его понимании Тары, но по крайней мере, он узнал о существовании другого мужчины. Хотя эта крупица информации нисколько не помогла ему, а лишь усилила его муки. Он не мог пережить ее отказа разделить с ним ее тайну, впустить его в свой мир.