Шрифт:
… И пришли они к людям
и сказали: «Не верьте тем,
кто придёт после нас. Ибо
поверив – погибнете…»
Из индейских мифов.
Падение из бездны
1
Мерцали в полутьме индикаторы пульта. На обзорных экранах тусклыми белыми пятнами светились неподвижные звёзды. Внизу центрального большого экрана виднелся лохматый купол земного шара. Три четверти его были в тени, которую в некоторых местах нарушали отсветы лесных и степных
В кресле перед пультом сидел Логов и задумчиво смотрел на земной купол. «Что же всё-таки произошло? Что случилось с тобой, Земля? Или с нами? А может быть, с кораблём? Но все его основные системы в норме, кроме двигателей. Даже в режиме холостого хода их невозможно запустить. Или мир каким-то образом изменился? Однако все девять планет идентифицированы Умаш корабля и нет никаких отклонений от заложенной информации в её памяти. Она, сразу же после выхода из подпространства, подтвердила, что система эта Солнечная и никакая иная. Изображения Земли с максимальным на данный момент разрешением показали, что на ней есть следы деятельности людей: видны были обработанные поля, крупные города. Только куда исчезли спутники? Умаш на этот вопрос ответа не дала. Да и, вообще, Управляющая машина занимается контролем только агрегатов и систем корабля, а над тем, что происходит вне него, должен думать экипаж…»
Логов посмотрел вправо на пустующее кресло второго пилота. Герберг находился где-то внутри «Прорыва», пытаясь «оживить» замолчавшие двигатели.
Логов вздохнул, включил освещение над пультом и громко сказал:
– Умаш!
– Слушаю, – немедленно отозвалась Управляющая машина на своё условное код-имя.
– Сообщи о положении корабля на текущий момент времени.
– Сообщаю, – голос Умаш чуть дребезжал. «Нужно подкорректировать синтезатор речи», – подумал Логов.
– … курс 182. Расстояние до поверхности 50 мегаметров, переменное. Наклонение к эклиптике 34 градуса…
– Достаточно! – резко сказал Логов, но машина не восприняла команду и продолжала дребезжавшим голосом перечислять новые цифры.
– Стоп! – рявкнул Логов. Стало тихо. – И кто тебя только назвал Умаш? По незнанию можно подумать, что умная машина, – проворчал Логов, – а на самом деле…
Он замолчал и подумал: «Машина и есть машина. Вроде бы и интеллекта добавили, но толку мало. Односторонне самообучается. Хорошо, что эмоции не заложили».
Бесшумно отъехала в сторону дверь, и в центральный отсек корабля вошёл второй пилот – Свенальд Герберг.
– Ну, ты и ревёшь, даже в коридоре слышно, – сказал он, усаживаясь в кресло рядом.
– Твоя умница зарапортовалась. Еле остановил, – Логов внимательно посмотрел на Герберга. – Что скажешь хорошего, Свен?
Герберг пожал плечами. Лицо у него было усталое. На сером комбинезоне кое-где виднелись тёмные пятна.
Перехватив взгляд. Логова, он оказал:
– Гидросистемы в некоторых местах подтекают, вот и вымазался. А хорошего ничего сказать не могу. Всё плохо…
– Я почему-то был в этом уверен.
– Уверен? – усмехнулся Герберг. – Признайся, что сдался.
Логов нахмурился. Он не любил, когда его в чём-то подозревали.
– Не сдался, а понял всю бесполезность попыток заставить двигатели
– То, что они не запускаются – плохо, конечно. Но хотелось бы знать – почему?
– Умаш сообщила, что состав горючего не изменился.
– Странно это… – Герберг замолчал, глядя на центральный экран. Земной купол был весь освещён. Сквозь белёсые пятна облаков угадывались очертания материков.
– Как долго будем падать? – спросил Герберг.
– Ты у меня об этом опрашиваешь третий раз, и я тебе третий раз отвечаю – примерно 30 часов, – раздражённо сказал Логов.
Герберг вздохнул и сказал, не отрывая глаз от экрана:
– Слушай, Алексей, нас же двое, поэтому давай не ссориться. А то дальше-то, как будем?
Логов почесал висок, была у него такая привычка, и сказал:
– Так и будем…
– Что «будем»? Просто так сидеть, бездействовать и чего-то ждать? Это не в моих правилах. Нужно искать выход…
– У нас есть спасательная ракета. На ней отойдём от «Прорыва» и попробуем сесть.
– Не получится, – покачал головой Герберг. – Её двигатели тоже не запускаются. Отказ по трём параметрам. Хотя… Можно попробовать вытолкнуть её из шлюза сжатым воздухом
– Как это? – заинтересовался Логов.
– Сядем в ракету, воздух из шлюза откачивать не будем, а, наоборот, добавим. Потом заставим автоматы аварийно открыть люк за несколько секунд, и вылетим как пробка из бутылки шампанского…
– Только куда?
– Грузовой люк вроде бы ориентирован на Землю, – Герберг задумался. – Проверить нужно. Но, наверное, должно получиться…
– А ты заметил, Свен, что после всех переходов, в корабле что-то изменилось? Возможно, и в нас тоже, – Логов зачем-то посмотрел на свои руки.
– Нет. Не заметил.
– Состав горючего остался прежним, но в нём произошли какие-то изменения на молекулярном или атомарном уровне, поэтому и не воспламеняется.
– Тогда эти изменения произошли и в нас, и в Умаш. Однако ничего странного я не заметил. Ты сам подумай, Алексей, что получится, если в кристаллах памяти Умаш изменится хотя бы один атом? Машина сразу выйдет из строя. Я уже не говорю про нас…
– Мы биологические объекты. На нас может не так сильно всё сказывается.
– Нет, Алексей, – покачал головой Герберг. – Для живых объектов любые изменения на атомарном уровне может привести к чудовищным мутациям. А ты говоришь, не сказывается.
– Ты сам-то помнишь, что было после первого перехода? – спросил Логов.
– Помню…
2
Ничего особенного не было, после того как «Прорыв» побывал в подпространстве, совершив, в нём часовой испытательный полет. Это было историческое событие середины второго тысячелетия: проход в подпространство для сокращения времени межзвездных перелетов. С полётом «Прорыва» открывалась новая эра в истории человечества – освоение Галактики. Теоретически подпространственные переходы были разработаны и доказаны давно. Перед полётом «Прорыва» проводилось множество испытаний небольших, автоматических кораблей с животными на окраинах Солнечной системы, пока не было твёрдо установлено, что такие переходы не сказываются на состоянии, как биологических существ, так и автоматов.