Возвращение в "Опаловый плес"

Гарленд Кларисса

На пятый день Скай спросила после обеда:

— Ну что, едем кататься? Пойду переоденусь.

— Нет, сегодня нет, — отказался Джарра.

Скай посмотрела на мужа. Вид у него был настороженный и решительный.

— Я думал, может, мы...

— В таком случае я иду на пляж, — торопливо проговорила она. — Сделаю несколько снимков.

— Ты уже сегодня фотографировала.

— Свет изменился. Хочу заснять некоторые виды при другом освещении.

— Тогда я пойду с тобой.

— Нет. Я предпочла бы поработать одна. Мне трудно сосредоточиться,

когда кто-то рядом.

Поработать. Она никогда не называла свое увлечение работой, но сейчас ей вдруг пришло в голову, что с тех пор, как она уединилась здесь, занятие фотографией действительно превратилось для нее в ремесло, в котором она старалась совершенствоваться, вырабатывая профессиональные навыки. В последнее время она даже начала присматривать журналы, в которые могла бы отсылать плоды своего труда. Возвращаться в модельный бизнес желания не было, а вот мысль попробовать себя на новом поприще казалась заманчивой.

— Ладно, — ровно произнес Джарра. — Тогда до встречи.

Скай вернулась через несколько часов. Войдя в комнату, она положила на стол фотоаппарат. Джарра, сидевший в кресле у журнального столика, увидев жену, поднялся.

— Долго ты гуляла, — заметил он.

— Я не обязана и не желаю отчитываться перед тобой, — сухо отозвалась Скай, чувствуя, как ее вновь начинает душить беспричинная злоба. — Потому и приехала сюда. — Она выпрямилась, открыто глядя ему в лицо. В этот раз она, конечно, ничего не снимала, так как у нее давно кончилась пленка. Просто гуляла, смотрела на море, на небо и думала. Принимала решение.

Джарра, до этого отступивший на пару шагов, к раздвижным дверям, теперь повернулся к жене.

— В «Опаловом плесе» тебя ничего не заставляли делать. Никто не заставлял.

— Речь не об этом. И у меня нет претензий к кому бы то ни было. — Она не знала, как объяснить. — Просто я была твоей женой.

Джарра словно застыл, стиснув зубы, так что на скулах заходили желваки.

— Да, — произнес он. — Именно это тебя и раздражало, не так ли? — Его грудь тяжело вздымалась. Она заметила, как он сжал кулак, прежде чем убрал руку в карман. — Ты даже не представляешь, как горько я сожалею о том, что вынудил тебя вступить в брак и заточил в «Опаловом плесе».

Скай подавила порыв отвернуться, чтобы избежать конфронтации. Она не может вечно уклоняться от этого тягостного разговора, да и Джарра, судя по всему, не намерен отступать.

— Ты... хотел как лучше. — Кого он жалеет: себя или ее? Или свою ненаглядную ферму? Ведь она оказалась не очень ценным приобретением для такого огромного скотоводческого хозяйства.

Джарра молчал, возможно ждал, что она опять удалится под каким-нибудь предлогом. И он не станет удерживать ее, вдруг осознала Скай, как позволял ей и прежде отклонять все его попытки обсудить их отношения.

— Ты вообще когда-нибудь думала о том, чтобы остаться со мной? — наконец спросил Джарра, устремив на нее взгляд своих непостижимых глаз, бездонных на фоне падающего из-за спины света.

У Скай перехватило

дыхание.

— Конечно! Мы же женаты! И я носила твоего ребенка.

— Я просто спросил.

— Почему? — Скай вдруг осознала, что трясется.

Джарра ответил не сразу.

— Твоя квартира в Сиднее, — наконец заговорил он, — была... это был твой дом, где во всем, в каждом штрихе, живо выражалась твоя индивидуальность. Сразу чувствовалось, что ты искренне любишь ее. А вот наш дом в «Опаловом плесе» будто и вовсе тебя не интересовал. Ты не пыталась переоформить по-новому интерьер, да и вообще ничего менять не хотела, даже по мелочам. Насколько я могу судить, ты не думала пускать там корни. О тебе там практически ничто не напоминает — только книги, которые ты привезла, несколько разрозненных вещиц в нашей комнате, да еще парочка фотографий.

— Джарра... я не могла приехать в такой дом, как «Опаловый плес», и изменить там все! Он построен для твоей матери, там живет большая семья! Неужели ты думал, что я влечу, пританцовывая, в дом твоей матери и начну насаждать там свои порядки?

— Нет, конечно. Но я надеялся, что ты хотя бы проявишь заинтересованность...

— Я проявляла заинтересованность!

— Из вежливости. Как гостья.

— Ко мне относились, как к гостье! Твоя мама любезно отказывалась принимать от меня какую бы то ни было помощь, а ты дал ясно понять, что на ферме я не что иное, как обуза...

— Ты не была обузой, — раздраженно перебил ее Джарра. — Просто у меня сразу появлялись дополнительные заботы, которые мне совершенно ни к чему, когда я занят чем-то важным.

— Разумеется. — Скай печально улыбнулась.

Джарра мог прекрасно обходиться без нее. В таком случае зачем же он приехал, зачем пытается вернуть ее, если считает, что такому мужчине, как он, пользы от нее никакой? Разве что в одном.

— Мама старалась...

— Знаю... Я ее не критикую. Она всегда была очень добра ко мне.

— Она пыталась помочь тебе адаптироваться. Зная, что ты беременна, к тому же не привычна к условиям жизни на скотоводческой ферме, она боялась, что ты не выдержишь, и делала все возможное, чтобы столь резкая перемена не стала для тебя слишком уж большим стрессом.

— Она сама сказала тебе это?

— Я это и так знал, но да, она сказала нечто подобное после того, как ты... уехала.

— Что ж... я... ей очень благодарна, — запинаясь, промолвила Скай. — И все же, думаю, она теперь рада, что я больше не путаюсь под ногами.

— Что ты имеешь в виду? Ты вовсе не путалась под ногами.

Скай беспомощно пожала плечами.

— Она — хозяйка усадьбы, с тех пор как вышла замуж. Это ее... ее вотчина. И ей, наверное, трудно было высвободить место для нового члена семьи — для бестолковой невестки, которая ничего не умеет, но хочет быть полезной. И я знаю, что она очень старалась помочь мне прижиться.

— То есть ты считаешь, что она не хотела передавать тебе ключи от замка? — сухо уточнил он.

— Я не жалуюсь, Джарра...