Возвращение в "Опаловый плес"
Шрифт:
— Нет!
— Тогда как же ты смеешь, — с тихой яростью в голосе вопрошал он, — как ты смеешь думать, будто я настолько примитивен, что не способен видеть дальше твоего красивого лица?
Скай в смятении шевельнула губами, пытливо вглядываясь в лицо мужа. В его глазах таился гнев и еще нечто такое, отчего она вдруг зарделась, словно юная девица на первом свидании.
— Как ты смеешь? — повторил Джарра и, теснее прижав к себе, поцеловал со всей страстью и яростью, которые отражались в его глазах.
В ней проснулась ответная страсть. Она жгучей волной разлилась
Джарра отвел ее от воды и потянул за собой на сухой мягкий песок, а потом снова стал целовать, своим теплым мускулистым бедром раздвигая ее ноги.
Когда он оторвался от ее губ, она дышала неровно, щеки раскраснелись, тело звенело.
— Это же общественный пляж, — напомнила мужу Скай.
Джарра огляделся.
— Никого не вижу.
— Не смей... — она попыталась оттолкнуть его, но Джарра опять нашел ее губы, и Скай покорилась, с жаром отвечая на его жадный поцелуй.
Ощутив на груди его ладонь, она содрогнулась и гортанно охнула в знак протеста. Он поднял голову, схватил прядь ее волос и намотал на ладонь.
— Скажи еще раз, что любишь меня.
— Люблю, — прошептала Скай. — И буду любить всегда.
— К черту все, — заявил Джарра. — Пойдем в дом, ляжем в постель. — Он поднялся и рывком поставил ее на ноги.
— Джарра...
Он обратил на жену непреклонный взгляд и, вдруг покраснев, выпустил ее руку.
— Прости. Я опять веду себя как деспот. Скажи, что ты этого хочешь.
— Хочу... — Скай облизала губы; сердце едва не выпрыгивало из груди. — Хочу, чтобы ты любил меня. — Она протянула ему руку.
Джарра сдавленно сглотнул, на мгновение закрыл глаза и сжал в ладони протянутую руку.
— Спасибо.
Они молча побрели к дому, медленно ступая по рыхлому скрипучему песку. На пороге Джарра подхватил ее на руки, перенес в большую спальню и решительно захлопнул за собой дверь.
Опустив ее на кровать, он задернул шторы на окнах, чтобы отгородиться от слепящего солнца, одновременно расстегивая ремень. Вскоре его рубашка и джинсы валялись на полу. Он склонился над ней, и через несколько секунд ворох у подножия кровати дополнился ее одеждой.
При виде ее обнаженного тела глаза Джарры вспыхнули. Скай застенчиво натянула на себя простыню.
— В чем дело? — хмурясь, спросил он.
— Я теперь выгляжу... иначе... после ребенка... — После неудачных родов она только раз позволила ему близость с ней. Это произошло в отеле Брисбена. И ночью. Ее изменившееся тело было скрыто под покровом темноты.
— Скай, — тихо произнес Джарра, — я уже видел. И в моих глазах ты ничуть не утратила очарования. Для меня ты всегда останешься красавицей.
Он убрал простыню, ладонью водя по раздавшимся бедрам, целуя груди с потемневшими разводами вокруг сосков и серебристые бороздки на животе.
— Надеюсь, у нас еще будут дети, — сказал он. — Но даже если судьба откажет нам в этом, я
— Я не смогла бы долго оставаться вдали от тебя, — заверила мужа Скай, поглаживая его плечо. — Я грезила о тебе...
Он накрыл ее губы своими и стал пылко целовать, застонав от наслаждения, когда она обвила его руками. В ней копилось сладостное исступление, и вскоре в тесных объятиях мужа Скай погрузилась в восхитительное забытье.
Когда она пришла в себя, Джарра продолжал ласкать ее, нашептывая в ухо нежные слова любви и утешения.
— Я думала, что уж больше никогда не смогу испытывать таких чувств, — призналась Скай. — Думала, что не хочу ничего чувствовать. — Ее глаза вдруг наполнились слезами. — О Джарра... наш малыш!
— Да. Все будет хорошо, — успокаивал он, отирая ладонью ее мокрые щеки. Скай, уткнувшись в его плечо, продолжала всхлипывать. — Теперь можно и поплакать.
Одетые в джинсы и в свитера, они сидели на закате в обнимку на берегу, любуясь розовой гладью притихшего моря.
— Знаешь что? — Джарра привлек ее к себе на грудь. — Каждый раз в сезон дождей мы будем приезжать на такой вот пляж и все лето наслаждаться любовью.
— Ты с ума сойдешь от скуки.
— Ни за что. А ты?
— Нет. — Она коснулась его щеки. — С тобой мне никогда не скучно.
— Даже в «Опаловом плесе»?
— Мне не было скучно. Просто иногда я досадовала, что мне не позволяют заняться чем-то полезным. И очень тосковала по тебе, когда ты уезжал на пастбища.
Джарра поцеловал жену.
— Ты надолго взял отпуск? — поинтересовалась она.
— Это зависит от тебя. Как скажешь.
— А как же... пастбищная страда?
— Я оставил вместо себя Эрика с Келли. Пора им предоставить некоторую самостоятельность, чтобы почувствовали весь груз ответственности. Я ведь до сих пор считал своих братьев и сестер маленькими, такими, какими они были, когда умер отец и мне пришлось взять на себя управление фермой и семейным капиталом. Я в жизни не был так напуган, как тогда, но ради них и «Опалового плеса» вынужден был скрывать свой страх.
— А твоя мама?..
— Она единственная в семье понимала мое состояние. Но мама прежде никогда не вмешивалась в дела управления фермой. Все решения принимал отец. И она старалась не дать мне почувствовать, будто я не способен занять его место.
— А ты, действительно, считаешь, что Келли способна заменить тебя?
— А ты как думаешь?
— На мой взгляд, она большая умница и ей необходимо дать возможность проявить себя. Мне интересно знать твое мнение.
— Ты, пожалуй, права. Даже если мы останемся в «Опаловом плесе», я всегда могу на лето возложить свои обязанности на Келли или Эрика, а мы с тобой поедем отдыхать куда захочешь. Кто сказал, что я незаменим?