Возвращение Варяга
Шрифт:
Над окраиной Дальнего, на которой три недели назад замер в неустойчивом равновесии сил фронт, пронесся уже полноголосый хохот.
— Эх, товарищ лейтенант, — прозвучал пронизанный укоризной голос самого Ржевского, который закончив проверять караулы незаметно подкрался к отдыхающим, — ну уж коли рассказывате про рыбку, что ж вы все про меня да про меня? А как генерал Ноги рыбку ловил, запамятовали?
— Господи, поручик, с кем вам только не приходилось рыбачить, — сквозь смех выдавил Великий Князь Михаил, командующим "Дальним фронтом", — вы караулы все обошли я надеюсь?
— Ну про Ноги, это нам разведка донесла, — вступился за «любимчика» Балк, — вам сейчас поручик перескажет, раз уж он первым вспомнил.
Балк,
— Так вот пошел однажды генерал Ноги на рыбалку, со всей семьей. Ну и естественно — клюет у него золотая рыбка, изменица. Само собой — три желания, чтобы ее отпустили. Ноги начинает мысленно загибать пальцы, что ему надо такого волшебного, чтобы русских на Квантуне победить. Во — первых, пару дюжин пулеметов, а то у русских есть, а у нас шиш да пара Гочкисов, — среди офицеров бронепозда, уже убедившихся в эффективности пулеметного огня, пронесся понимающий смешок, — во — вторых, чтобы снаряды и патроны из Японии сразу попадали в войска, а не на дно, куда попадает их добрая половина после встречи с русскими крейсерами. Ну и наконец, хотя бы еше пару обученных дивизий, вместо уже перебитых, а то без этого Порт Артур не взять. Но, не успел он открыть рот, как его сын радостно заорал — "Ежика"!!! Из ниоткуда появляется милейшее колючее создание с пушистой мордочкой.
Смешки среди собравшихся медленно, но верно сливаются в здоровый хохот сотни луженных глоток. Усмехнулся и Балк, вспомнив, что в мервый раз рассказал про «хомячка», и был не понят. Держать родственников крыс и мышей в качестве домашних любимцев пока было не принято. Зато с ежиком вышло даже пикантнее.
— Раздосадованный Ноги, ну как же, теперь придется или снаряды отменять, или пулеметы не заказывать, выходит из себя и во всю глотку орет, — "в задницу ежика"!!!! Тот изчезает. Но зато мадам Ноги, внезапно подпрыгнув и покраснев, громко визжит — "из задницы ежика"!!! Честно выполнившая все три желания заказчика, рыбка махнув хвостом исчезает в пучине морской…
Хохот неудержимо переходит в истерику, причем хуже всего приходится приятелю Ржевского, Ветлицкому. Тому приходится перебарывая смех исправно переводить анекдот на английский. Впрочем, в отличае от остальных, он слышал этот анкдот уже во второй раз. Но абсолютно спокойная фраза Балка, — "пришел поручик Ржевский, и все опошлил", добивает и его. Ничего толком не понимающий голубоглазый американский корреспондент смущенно улыбаясь оглядывется по сторонам, на этих загадочных но душевных русских.
Один из офицеров, вчера прибывший со свежим пополнением из Артура ротмистр Водяга, отсмеявшись прошептал на ухо стоящему рядом сторожилу, штабс — капитану Соловьеву, -
— А откуда у вас взялся этот корреспондент? В штабе Стесселя о нем ничего толком не известно… Вдруг из ниоткуда взялся прямо у вас в окопах, сразу в Дальнем, в Артуре вообще не был… Он что, от японцев сам пришел? А вдруг он шпион?
— Ну от японцев он далеко не сам пришел, его лейтенант Балк привел, недели три тому из последнего рейда с охотниками в тыл к японцам. Вон кстати, ординарец Балка, Бурнос, у него можете распросить он там тоже был.
— И что, этот морской лейтенат сам бегает в тыл к японцам? — после истории с подрывом «Фусо», когда лейтенант Балк сознательно ввел в заблуждение коменданта крепости, чтобы не допустить утечки информации к японцам, его в штабе крепости весьма недолюбливали. К этому штабу и был приписан Водяга, посланный Стесселем для инспекции оборонительных позиций.
— Еще как! В тот раз он, с отрядом из всего лишь десяти казаков и пластунов, подорвал и пустил под откос три вагона с боеприпасам, — начал
— Под какой еще откос? Неужели японцы захватили наши паровозы, и наладили железнодорожные перевозки?? Почему об этом не доложили в штаб??!! Это же в корне меняет картину транспортных возможностей неприятеля!
— Да не волнуйтесь вы так, — оглянулся на крик главный герой рассказа, — никаких паровозов у япоцев нет. У них было с дюжину вагонов, теперь осталось на три меньше. А вместо паровозов, они кули использовали, все же пара сотен китайцев с быками может тащить по рельсам три вагона гораздо быстрее, чем тот же груз на себе и повозках. А выловленные из трюмов затопленных судов снаряды им надо было доставить к батареям как можно быстрее. Я у них на полотне дороги заложил пуд динамита, с электроподрывом. От сотни китайцев, двух дюжен быков и японской полуроты охраны остались только копыта и пара дюжин убежавших глухих человек. Там уже не разобрать было кто из них китаец, а кто японец. Одежду на них взрывом поободрало, а так — что те желтые, что другие. От вагонов так вобще, только колесные пары куда — то укатились, остальное в пыль… А вы к чему интересуетесь, ротмистр?
— Да не понимаю я, господин лейтенант, откуда вы нашли в японском тылу английского корреспондента.
— Ну положим не английского, того я бы скорее самолично пристрелил, чем к нам потащил, а американского. Просто когда мы в себя пришли после взрыва — я сам не полагал, что ТАК рванет, слишком близко мы залегли, кто же знал что во всех 3-х вагонах снаряды? Так вот все нормальные люди тогда убегали от места взрыва. Если были в состоянии, конечно. А вот один ненормальный устанавливал камеру, чтобы сфотографировать воронку на насыпи. Вон, Бурнос видите, ну тот что на полголовы выше остальных и на полпуза толше? Так тот его вообще чуть не пристрелил, думал "англичанка пулемет ставит шоб нас стрелить", уже прицелился. Я смотрю — точно, европеец, да еще и с фотокамерой. Думаю хоть представиться надо, а то и предупредить, чтоб в будущем не шастал где не попадя. Но кто вы думаете это был? Это же Джек Лондон!
Услышав свое имя, американец обернулся к говорившему, и приветливо помахал рукой, улыбаясь во все 32 белоснежных зуба.
— А кто такой Джек Лондон? — настороженно спросил Водага.
— Ну вы даете! Это же самый известный американский писатель! Ну после Марка Твена точно, — понизил планку Балк, [13]– ну он еще писал статью о бое при Чемульпо, рассказы о золотой лихорадке. Ему еще перед Беляевым с «Корейца» предстоит извиняться, за пущенную им утку о голой ж… Неужели не слыхали?
13
Первые переводы Лондона появились в Росии уже после 1917 года, после смерти писателя. Так что упрекнуть ротмистра в необразованности сложно.
— Не знаю, не читал, но не было бы беды… — потянул было Водяга, и накликал — беда пришла.
Давно назревающий нарыв на фронте под Дальним прорвало. Последние пару недель японцы не проявляли особой активности, что списали на уничтожение последних запасов снарядов. Но сколько Балк не внушал Михаилу, что идельной оборонительной позиции не существует, и она должна совершенствоваться постоянно, расслабились все. Раслабился и сам Михаил, переставший лично инструктировать каждого офицера идущего в обход караулов. Расслабился и Ржевский, больше озаботившийся тем, чтобы не опоздать к следующему анекдоту, чем проверкой того чем занимаются караульные. Расслабились и, уверовав в беспомощность японцев и уже одержанную победу, солдаты стоящие в караулах. Да и сам Балк тоже хорош… Позиции пулеметов он не менял уже 2 недели, за что и был наказан.