Возвращение воина
Шрифт:
— Нет, Дракон. Я всаживаю нож, только глядя человеку в глаза, чтобы видеть выражение лица жертвы, когда она корчится в смертных муках. Желаешь, чтобы я продемонстрировал тебе это?
Враждебность между ними была ощутимой.
— Идем, Кристиан, — сказал Дракон. — Я приберег для тебя место на постоялом дворе.
— Ценю твою заботу, Дракон, но я многим обязан Фантому и предпочел бы уступить ему свое место.
Дракон презрительно скривил губы.
— Прекрасно. Пусть присоединяется к нам. Фантом самодовольно улыбнулся ненавидевшему его рыцарю:
— До
Адара была вынуждена подавить улыбку, услышав, как Фантом поддразнил рыцаря, в то время как Дракон явно жаждал сделать из него отбивную.
Без дальнейших препираний Дракон повел их к постоялому двору на окраине города.
Он оставил их одних, чтобы они могли привести себя в порядок, а сам тем временем отправился на поиски Йоана, чтобы сказать ему, что для него тоже припасено местечко.
— Почему Дракон так ненавидит Фантома? — спросила она, умывая лицо, а Кристиан тем временем поставил небольшой дорожный сундук с их личными вещами возле кровати.
— Многие ненавидят Фантома, Адара. Он не из тех, кто из кожи вон лезет, чтобы завести друзей.
— И тем не менее ты относишься к нему как к другу. Почему?
Он пожал плечами:
— Ни один человек не заслуживает одиночества. Ему был нужен друг. Просто он об этом не знал.
Адара улыбнулась:
— Ты хороший человек, Кристиан, и думаю, однажды ты будешь чрезвычайно рад, что хорошо относился к нему.
— Что ты имеешь в виду? Ты знаешь о нем что-то, что я должен знать?
— Да, знаю, но я пообещала ему, что не расскажу тебе. Он сам должен открыться тебе, когда будет готов.
Он кивнул:
— В таком случае я не стану расспрашивать тебя из уважения к вам обоим.
Адара подошла к нему и прижалась щекой к его щеке, чтобы вдохнуть родной запах — запах ее Кристиана. Нежно поцеловав его, она отстранилась, хотя ей не хотелось этого делать. В глубине души она хотела прижаться к нему и не отпускать. Но он часто суровел, если она слишком близко или слишком долго стояла подле него.
— А теперь сядьте, милорд, и позвольте мне взглянуть на ваши раны.
Кристиан заколебался. Будь у него хоть капля разума, он бы ответил ей «нет» и послал за лекарем.
Но вместо этого он обнажился по пояс и сел так, чтобы Адара могла осмотреть его раны.
Он закрыл глаза, чувствуя, как она водит рукой по его спине, слегка касаясь кожи, в то время как она тщательно осматривала и промывала те немногие швы, которые еще оставались на его теле.
Охватив взглядом его мускулистую спину, Адара почувствовала, как в ее крови разгорается знакомый жар. В основании его позвоночника было одно крохотное место, которое она особенно жаждала попробовать на вкус.
— Твои раны очень быстро заживают. Думаю, завтра вечером я смогу снять оставшиеся швы.
Она обогнула его, чтобы взглянуть на его плечо и бок, но ее внимание привлекла выпуклость между его ног. Он не дотрагивался до нее с тех пор, как они отбыли из Йорка.
Но причина была не в недостатке попыток с ее стороны, а в железной воле этого человека, которая с полным правом могла стать легендой. Даже Люциан был потрясен его выдержкой.
Адара наклонилась к нему.
Кристиан вскочил на ноги и в мгновение ока натянул одежду.
— Я должен увидеться с остальными.
И выскочил из комнаты так быстро, что она даже не успела проводить его взглядом.
— Прекрасно, милорд Неприступный. Можете бегать сколько угодно — вам от меня не убежать.
Да, у нее еще были на него виды, и, сам того не зная, он был обречен.
Глава 10
Адара в одиночестве сидела за столом, поедая свой ужин, состоявший из ягнятины с капустой, пока Кристиан и остальные мужчины были заняты планированием боевых операций… и новыми спорами о темпе передвижения армии.
Казалось бы, они должны были по меньшей мере устать от этой темы и найти новый предмет для спора.
— Неужто наступило Второе пришествие, а я этого не заметила? Коли так, мне нужно срочно найти священника.
Подняв глаза от еды, Адара увидела невдалеке Коррин, которая пристально смотрела на нее. Она, по обыкновению, оделась в мужское платье — белую тунику и коричневые кожаные штаны — и была похожа на тщедушного паренька.
— Нет. Почему ты спрашиваешь?
Коррин пожала плечами и, подойдя ближе, заняла место за столом напротив.
— Вы выглядите так, будто оно наступило и обошло вас стороной. — Девушка отломила кусок от хлеба, лежавшего на деревянной доске. — Так что же произошло, что у вас такой несчастный вид?
Вздохнув, Адара отложила нож.
— Я просто пытаюсь понять, почему мой муж бегает от меня, как от прокаженной?
Проглотив хлеб, Коррин устремила на нее лукавый взгляд:
— А вы прокаженная?
— У меня пока еще ничего не отвалилось. Рассмеявшись, Коррин протянула руку к чаше с вином, из которой пила Адара, и отхлебнула из нее.
— Мужчины вечно отравляют женщинам жизнь. Какая жалость, что они так восхитительно выглядят в доспехах, не то я живо послала б их на все четыре стороны и с радостью покончила с ними раз и навсегда.
Ее прямота поразила Адару, которая никогда не заговорила бы о таких вещах… Конечно, она могла так думать, но никогда не произнесла бы этого вслух. С другой стороны, Коррин провела уйму времени в обществе мужчин.
— Йоан знает, что ты так думаешь?
— Йоан? — с усмешкой переспросила Коррин. — Йоан по-прежнему считает меня тринадцатилетней девочкой. Верите, он сказал солдатам, что они не должны разрешать мне видеть их обнаженными по той причине, что когда-то я была в плену в Святой земле и что сарацины… — Она умолкла, словно пытаясь подобрать слова, чтобы выразить свою мысль. — В общем… что они отрезали мой мужской орган в приступе злобы, и если я увижу эту штуку у кого-нибудь из них, то я буду так подавлена, что либо сойду с ума, либо прикончу кого-нибудь из них, пока они спят. Впрочем, скорее всего он сам убьет их, но тем не менее обвинит в этом меня.