Возвращение ярла

– Мы потеряли ее, Совершенный.

Разглядеть лицо говорившего было невозможно – тень капюшона скрывала его до самого подбородка, разделенного надвое полоской вшитого транслятора, однако и по одному только голосу становилось ясно: Первый Регин Сектора очень огорчен.

Четверо собрались в топ-центре его домена, потому первое слово было его. Первое, но не решающее.

– Шестнадцатая ареала… Не так уж много в масштабах Стратегии, – заметил один из гостей, высокий, тощий, с азиатским разрезом глаз, вертя в руке прозрачный кубок с шестнадцатилетней

– Не один ареал, а целый мир, Звездочет, – поправил тот, кого именовали Совершенным.

– Кто бы мог подумать, что Красная Химера Пятого Уровня может обратиться в Воина Света, – вздохнула четвертая, женщина, которая тоже могла бы именоваться совершенной, если бы право на данный титул давали за внешность. Но, поскольку безупречной красоты было недостаточно для Избранности, женщину титуловали всего лишь лариссой, младшей из четверых, хотя по уровню она была такой же, как Регин Сектора и Звездочет. – Мы проиграли почти четверть эпохи. Неужели ничего не изменить?

– Ничего, – тень капюшона качнулась, приоткрыв щеки Регина и его длинный нос с вживленными фильтрами.

– Договор свят, – напомнил Звездочет. – Свобода воли – высший дар Создателя. – Кубок в его руке наклонился так низко, что стала видна вправленная в его донышко морда фавна. Амброзия, тем не менее, осталась внутри. Вопреки законам гравитации.

– Договор свят, – эхом отозвался то т, кого именовали Совершенным. – Выше только Стратегия.

Воцарилось молчание, которое нарушил Зведочет:

– Мир выпал из Игры. Нам нужен новый мир.

– А мне – новая химера, – подхватил Регин. – И игровое время, чтобы поднять ее.

– Что есть время для тех, кто живет Вечностью? – насмешливо произнес Звездочет.

– Никто не вечен, – не принял иронии Совершенный. – Вечна только Игра… Что не отменяет того факта, что в данной области времени и пространства мы оказались в проигрыше. Но хватить ныть. Назовите мне имя новой химеры, и покончим с этим.

СМС-ка пришла, когда Санёк уже почти собрался ехать на дачу. Поплавать, клубники пожрать… Но скейт – это однозначно веселее.

«…доски, защиту привезу», – обещал Серёга. Тоже нормально. У Серёги – машина. Древняя «пятерка», унаследованная три месяца назад от родителей. Но ездит – значит, машина. Серёга ею очень гордился.

Санёк попытался перезвонить, но Серёгин мобильник оказался вне доступа. Сел, наверное. По фиг. Место назначено, время – тоже.

Санёк без спешки завершил комплекс, то есть отжался пятьдесят раз, поприседал, потягал резину под «Villeman og Magnhild» «In Extremo», где некий скальд по имени Филлеман побеждал тролля, схитившего подружку, пожертвовав ради этого дела любимым музыкальным инструментом. Во всяком случае, именно эту версию предлагал прочитанный в Интернете перевод. Затем Санёк сполоснулся под душем, принял сочку на дорожку и, прихватив плеер всё с тем же «In Extremo», покинул отчий дом на улице Савушкина весьма нетрадиционным способом. А именно: спрыгнув с балкона на ветку растущего в двух метрах дерева, с ветки, пару раз перехватившись, – на крышу гаража, а с гаража – на газон, удостоившись пары-тройки восхищенных, нескольких неодобрительных, но в основной массе – совершенно равнодушных взглядов спешащих к метро и от метро питерцев.

Минутой позже Санёк уже стоял на оговоренном месте – как раз напротив перехода к «Черной речке».

Серёги не было.

Не появился он и через пять минут, что было странно, поскольку ехать ему с Богатырского – всего ничего. Может, «жигуль» сломался?

Санёк снова набрал номер, но опять – безответно.

Напротив остановился наглухо тонированный Икс-шестой. Из него выбрались двое, экипированные так, будто в горы собрались. Оба – матерые мужики из тех, кому лучше под колотушку не попадаться.

Внедорожник тут же отъехал, а мужики поднялись по лесенке к двери, за которой раньше было кафе, потом сушница, потом – хрен знает что, а теперь – какая-то турфирма с невзрачной вывеской.

Санёк удивился. Зачем приезжать в турфирму с рюкзаками и в фирменных «горных» ботинках? Да еще на дорогом внедорожнике, который тут же отвалил?

А Серёги всё не было. Может, он сразу к мосту поехал, тому, где обычно тусовались скейтбордисты?

Пискнул смарт. Новая смс-ка от Серёги.

«Приехать не смогу. Извини, что обломал».

Даже не позвонил, гаденыш… Санёк набрал его в третий раз – и опять: вне доступа. Интересно, как он смс-ки отправляет, если в сети так и не появился?

Санёк сунул смарт в карман, поднял голову…

И обнаружил прямо напротив одного из тех мужиков, что зашли в турфирму.

Мужик без стеснения разглядывал Санька. Потом что-то сказал.

Санёк сдвинул наушники:

– Извините?

– Привет, говорю.

– Добрый день, – отозвался Санёк.

Мужик был вежлив, поздоровался вот. Но – суров. Это считывалось сходу. Крутая штормовка со значком типа «№» на рукаве сидела на нем, как военная форма.

– Со здоровьем – как? – спросил мужик с военной выправкой.

– А что?

– Сотку заработать хочешь?

– Сотку – чего?

– Долларов.

– Это смотря что нужно? – осторожно ответил Санёк.

– Мне и моему другу нужен третий, – сказал военный. – Для одной игры. Ты с виду парень не чахлый, так что подойдешь. А что делать, мы и сами пока не знаем. Но скучно не будет, гарантирую.

И улыбнулся.

И этой улыбкой сразу завоевал расположение Санька, потому что вообще-то фейс у мужика был прямо скажем – страшноватый. В кино такие коммандос играют. Тех, которые исполняют всякие неаппетитные приказы. А вот улыбка оказалась – хорошая. Внушающая доверие. Сразу становилось ясно, что зверское лицо – для врагов, а для своих – отец-командир. Такая вот улыбка разом включила Санька в число «своих».

И Санёк понял: надо соглашаться. Судя по экипировке участников и по классу привезшей их машины, игры, в которые они играют, на два порядка выше, чем те, которые может позволить себе студент Политеха. Высшая лига – вот что это такое.

Да и сотня долларов лишней не будет.

– Пойдем, парень, – произнес военный, по лицу Санька угадав решение. – Время не ждет.

«Международное туристическое агентство «TG», – прочел Санёк на неброской табличке около такой же невыразительной двери, прежде чем шагнуть внутрь.