Возвращение ярла
Шрифт:
– Твое оружие, – сообщил мастер оружия, вручая Саньку копье и щит. Так себе щит. Больше похоже на крышку от ящика с криво приделанной ручкой. Не удобный, неухватистый. А вот копье – неплохое. Узкое острие сантиметров пятнадцати длиной. Плюс примерно такой же длины железная трубка. Древко длиной с лыжину, в двух местах обернуто шершавой кожей. Недурной девайс для настоящего бойца.
– Хочешь сделать ставку? – спросил мастер оружия.
– Ставку? На что? – не въехал Санёк.
– Не на что, а на кого. На себя, разумеется.
Санёк
– Я практически в нулях, – сообщил он.
– Тогда отпадает. В кредит у нас не играют. Теперь слушай по делу. У тебя – два боя. Один – со зверем. Другой – с человеком.
– С человеком? Это как бы убийство получается? – засомневался Санёк.
– Это как бы казнь, – с усмешечкой отозвался мастер оружия. Но глаза Мертвого Деда не улыбались. – Твой второй бой – с тварью хуже зверя. Чтоб тебе было яснее, малыш: в Игре три зоны. И наша – самая человечная. А противник твой, чтоб ты был в курсе, из другой зоны. «Техномир» называется. Его оттуда выкинули, и он к нам подался. Шваль. Хорошо, кербер его еще у ворот пометил. Присмотрели за ним. И повязали вовремя.
Ты, главное, не сомневайся, малыш. Дашь слабину – этот тебя проглотит – как волк мышонка. Будет обидно, малыш, если твой путь закончится на этом песочке.
– А что будет, если он меня убьет? – спросил Санёк.
– Не убьет. Новичков не убивают. Но Игра для тебя закончится. Скорее всего – навсегда. А это, поверь, очень большая потеря. Лично я предпочел бы умереть.
Санёк задумался на мгновение, но потом всё-таки решился задать вопрос:
– Мастер, этот, которого мне надо убить… Он кем был там? В настоящем мире?
Мастер расхохотался. Громко и искренне. Потом хлопнул недоумевающего Санька по плечу и спросил:
– А с чего ты решил, малыш, что именно тот мир – настоящий? – И, видя полную растерянность парня, снова захохотал.
А потом подтолкнул Санька к воротам:
– Иди, малыш, иди и убей их всех!
И напоследок всё-таки сообщил:
– Чиновник он. Органы опеки и попечительства.
Вот как…
Задумавшись, Санёк ступил на утоптанный песочек…
– Ни хрена се крокодил… – пробормотал впечатленный Юрий Игоревич. – Чё он жрет такой хлеборезкой? Бегемотов?
– А что поймает, то и жрет, – не поворачиваясь, отозвался сосед справа, мужичок восточного вида с татуировкой головы сокола на щеке. – Он – из мертвяцкой зоны. Их, родимых, и жрет. Крупный, однако. Матерый. Ща будет весело.
– Обана!
Вот уж кого банкир никак не ожидал увидеть. Санёк.
Вот же лошарик. Вышел как погулять.
– Эй! Молодой! Глаза разуй! – заорал Гучко.
– Чё орешь, Свин? – Лапа Берсерка придавила плечо Юрия Игоревича. – Тут звукоизоляция.
– Так ведь сожрет дурня…
– Раз дурень – поделом, – пробасил великан. –
Крокодил на арене развернулся на месте, взметнув песок, и торпедой ринулся на добычу. А молодой на него даже не смотрел…
О первом тесте Санёк просто не задумывался. Убить свинью. Делов-то… А вот человека…
Слава Богу, рефлексы не подвели. Рука со щитом взлетела сама собой и не просто приняла – отбросила зверя. Как учили. А еще хорошо, что позади была стена. О которую Санька и приложило отдачей.
Зато на ногах устоял.
Свинья, значит? Фигушки! Не свинья, а непонятная зубастая тварь, черная, пузатая, с выпученными глазищами и когтищами дюймовой длины. Один из этих когтей застрял в щите и обломился. Но тварь потеря когтя не обескуражила.
– Сожрет, – авторитетно заявил азиат с татуировкой. – Старый крысюк. Броню разве что топор возьмет. И то не факт. А этой живопыркой… Чем они там думают, в своей учебке. Это ж в одни ворота игра.
«Эх! – подумал Гучко. – А отдал бы деньги – был бы живой!» Не то чтобы ему было реально жалко пацана, но как-то по-глупому получилось. Сгинет молодой не за хрен… крысиный.
…Непонятная зверюга присела на короткие и толстые задние лапы, пасть ее распахнулась по-крокодильи широко. За клыками – красная пульсирующая глотка… Из которой вырвался нестерпимый для слуха пронзительный визг. Очень больно. Единственное желание – поскорее заткнуть уши. Но и сейчас Санёк отреагировал правильно. Выплеск адреналина, мгновенная ярость и еще более быстрый бросок вперед.
Видимо, тварь не ожидала такой стремительной атаки. Она еще визжала, когда Санёк вбил копье прямо ей в глотку.
Хряп! Челюсти сомкнулись… И бессильно заскрежетали по металлу трубки.
Санёк уперся, надавил всем весом, повалив зверюгу набок. Здоровенные зубы еще раз проскрежетали по железу, кривые лапы дернулись разок-другой, выпученные глазищи помутнели, из-под короткого голого хвоста вытекла вонючая лужица. Всё, сдохла.
Санёк рывком выдернул копье. Даже дохлая, зверюга не хотела его выпускать.
На трубке наконечника – царапины и глубокие вмятины. Можно не сомневаться, что древко чудовище перекусило бы, как карандаш.
Вокруг вопили и хлопали. Возбужденный Берсерк обхватил Гучко ручищей, притиснул, заорал в ухо:
– Видал? Ты видал! Каково? Ай да Дед! Ай да сволочь старая!
«Почему – старая? – удивился Гучко. Но пацан – молодец. Прямо в глотку засадил! Гучко и сам не смог бы лучше. Хотя, будь крокодил поумнее или пошустрее, тут бы молодому и кранты. А так – молодец!
– Это из моей команды пацан! – крикнул он Берсерку, но тот не услыхал. Пялился на арену, где разворачивался второй акт шоу.