Возвращение желаний (рассказы)
Шрифт:
ГУМАНОИД
С точки зрения остальных - Шурик был существом необычным и подпадал под емкое определение "ну что с него возьмешь!" Сам он насчет "что возьмешь" с остальными согласиться не мог, а насчет необычности - как раз мог. Только он не до конца понимал - необычен он? Или эти самые остальные.
По здравому размышлению Шурик склонялся к первому: а именно к тому, что необычность лежит в нем, в его, значит, личной области. Он даже иногда по ночам думал о себе: "А может, - думал, - я инопланетянин? Гуманоид, так сказать, и пришелец? Но тогда, - думал, - почему мне жрать хочется до боли? Тем более
Кстати, в чем состояла необычность Шурика - а некоторые трактовали ее как ненормальность, - никто толком сформулировать не взялся бы. Просто ясно было как божий день, что он то ли не от мира сего, то ли не в себе. И никаких сомнений на эту тему ни у кого не рождалось - ни у Шурика, ни у остальных. Но у остальных вообще сомнения рождаются нечасто. Это истина широко известная. Про остальных говорить - вообще особого смысла не имеет. Потому как, ну что такое "остальные"? Это все, что ли, скопом? Так и Шурик один из всех. Все - они разные бывают.
Во что верится с ощутимым трудом.
Но больше всего волновало Шурика не это. Его волновало, что будет с его детьми и потомками. Когда дети и потомки у них со Светиком появятся. Вернее, Шурика волновало - кем будут считаться их общие дети в том случае, если он действительно пришелец миров. Тоже пришельцами - по отцу? Или людьми в полном смысле этого слова - по матери? Тут подход может быть диаметрально различный. Как у разных народов к национальности. У русских или у тех же, например, украинцев она определяется хоть по отцу, хоть по матери - неважно и несущественно. А у евреев - строго по матери. И если твое отчество Абрамович, фамилия Абрамович, а мама у тебя турчанка, то для евреев ты не еврей, а турок. Хотя, конечно, и Абрамович.
Эти детские, если можно так их назвать, вопросы Шурик задавал себе регулярно. А ответа на них не имел ни малейшего. Может, потому не имел, что в собственном пришельчестве никакой уверенности у него не было. А сомнения опять-таки были. И он их в конце концов задумал разрешить и развеять. Очень простым, гениальным, надо сказать, путем. Он придумал сдать в больницу свои анализы. И если они - результаты анализов крови и всего такого - будут положительными, то есть не будут лезть ни в какие установленные человеческой медициной рамки, значит, и сомневаться нечего.
В общем, приготовил Шурик все, что мог приготовить в домашних условиях, завернул это в газетку под названием "Торговый дом культуры" и пошел в близлежащую больницу. Вернее, в поликлинику районного масштаба.
Пришел, говорит:
– Мне бы анализы сдать.
А ему говорят:
– Направление.
Шурик
– Направление от лечащего врача давай.
Лечащего врача у Шурика, естественно, не было, так как он в последние годы ни от чего не лечился. Во всяком случае, не лечился при помощи врача. И он спросил:
– А где его взять, лечащего этого врача, если меня никто ни от чего не лечит?
Медсестра или кем там она была... в общем, человек в белом халате посмотрела на Шурика изучающе и сказала:
– А что это у вас в газетке?
– В газетке, - сказал Шурик, - у меня исходный материал. Я же говорю мне сдать.
Конечно, медсестра могла послать Шурика подальше и заняться своими обязанностями старшего лаборанта. И она хотела его послать. Но не послала.
– Значит, вы с собой все, что нужно, принесли?
– сказала она.
– Все, - сказал Шурик.
– Кроме крови.
Тогда медсестра ему вежливо, на пределе своего терпения, объяснила:
– Вы понимаете, - объяснила, - нам надо знать, на что делать анализы на сахар, допустим, или на что-нибудь другое. Общий, например, анализ...
Шурик обрадовался и сказал:
– Мне общий. Самый общий, какой только можно себе позволить.
– Зачем?!
– терпение лаборантки сошло на нет и закончилось.
– Этого я вам сказать не могу, - Шурик трижды извинился за то, что не может.
– Но я заплачу. Если за анализы нужно платить.
– Сейчас за все нужно платить, - сказала старшая лаборантка.
– Время такое. Трудное.
А дальше события развивались по следующему пути. Шурик успешно сдал все свои анализы плюс кровь, заплатил названную лаборанткой сумму денег без сдачи и ушел гордый сам собой и своей предприимчивостью. Ему было чем гордиться. Поскольку произнести простую фразу "я заплачу" Шурик никогда не умел. А тут, значит, пересилил себя и произнес в нужное время в нужном месте. Когда же он пришел за результатами исследований, в лаборатории сказали, что ему обязательно нужно обратиться к врачу. "Значит, я - он", подумал Шурик, восторжествовав. Но все-таки спросил:
– Почему мне нужно к нему обращаться? Девушка.
Лаборантка ответила просто, а главное - откровенно:
– Анализ показал наличие у вас крови в моче.
– Хорошо, хоть не мочи в крови, - сказал Шурик.
– А это еще неизвестно, - сказала лаборантка, и еще она сказала, чтобы Шурик следовал за ней.
Шурик добился своего, и все про себя стало ему теперь ясно. А за лаборанткой он последовал из чистого любопытства и некоторого, так сказать, озорства. Чтобы посмотреть, как эти человеческие горе-доктора выпутаются из его гуманоидальных анализов.
И он посмотрел. На свою голову.
Его срочно положили в больницу.
Шурик врачу возражал:
– Зачем мне больница? Я здоров, как гуманоид.
А врач говорил:
– Здоровы - и хорошо. Здорового человека лечить даже легче, чем больного.
Короче говоря и меньше рассуждая, можно сказать, что на больничную койку Шурик угодил как кур в ощип. Или - во щи. Он позвонил из автомата жене своей, Светику, и пожаловался - мол, такое дело, и попросил принести ему зубную щетку, белье, стакан и поесть. А медикаменты ей медработники предписали обеспечить, когда она пришла к Шурику на первое свидание.