Возвращение Желтой Тени
Шрифт:
— Ну что же, тогда полезем дальше, — решил Боб.
Гибко, совсем по-кошачьи, они почти бесшумно — благодаря матерчатым туфлям — спрыгнули на чердак и, сжав на всякий случай рукоятки съемников шин, приступили к методическому обследованию дома. Но тот, кстати, обставленный дорогими вещами, с большим вкусом, никаких сюрпризов им не преподнес, поскольку сверху донизу в нем не было ни души. Тем не менее, беспорядок, бросившийся в глаза в некоторых помещениях, например, на кухне, в бельевой, а также в гараже, недвусмысленно указывал на поспешное бегство обитателей виллы.
— Да, те, кто здесь жил,
— Что же это за причина, вынудившая Таню внезапно, да ещё пригласив нас к себе, так сорваться с места? — ломал голову Баллантайн. — Ладно, даже если все так и было, то она наверняка оставила бы нам какое-нибудь объяснение…
Моран встрепенулся.
— Послание! — воскликнул он. — Ну конечно же!.. Она непременно должна была подать нам какой-нибудь знак… На поиски!
Сам Боб и обнаружил её записку на большом испанском серванте в столовой. То был простой листок бумаги, наполовину засунутый под критскую вазу всего с одним, поспешно начертанным словом: «Калькутта».
— Это, несомненно, почерк Тани, — уверенно заявил Моран. — Может, она хотела сообщить нам, что отправилась в Калькутту…
— Но почему все это проделано в такой тайне, командан? Почему, раз уж Таня черкнула нам это словечко, не пояснить его, не указать, к примеру, адрес, дату?.. Почему никак не объяснено, что же все-таки случилось?
— Да просто не было времени, — предположил Моран. — Или за ней присматривали…
— То есть наблюдали?.. Но кто?.. С какой стати?.. И вообще, что означало это не получившее развития нападение на нас?
Моран в знак полной беспомощности развел руками.
— Хватит играть в загадки, Билл, ибо, по крайней мере, в данный момент на них невозможно найти отгадки.
Француз немного помолчал, затем задумчиво произнес:
— У меня такое впечатление, что единственный способ раздобыть нужные нам сведения, — это отправиться в Калькутту и постараться разыскать Таню… если, конечно, она выехала именно туда…
Он сделал паузу, потом добавил:
— А здесь нам пока делать больше нечего. Возвращаемся в Канны. А там пораскинем мозгами.
Француз свернул лаконичную записку вдвое и сунул её в нагрудный карман тенниски. Друзья вновь пересекли весь дом, поднялись наверх, а оттуда — на крышу. Они тщательно закрыли слуховое окошко, спустились в парк и десять минут спустя добрались до спрятанного у дороги под деревьями «ягуара». Быстро сменив полетевшее колесо, они направились в город.
Войдя к себе в гостиничный номер, Боб Моран и Билл Баллантайн к своему удивлению обнаружили в нем посетителей. Их ждали двое. Один — лет пятидесяти, холеный, неброско изысканный, одним словом, сугубо британский тип джентльмена, второй — помоложе, темноволосый, с хмурым и недоверчивым взглядом, одетый в костюм из магазина готового платья, сидевший на нем весьма мешковато.
Моран и Билл сразу же узнали первого из посетителей, который, поднявшись, протянул им руку.
— Сэр Арчибальд! — воскликнул пораженный Боб. — Как вы здесь оказались?
— С разрешения руководства гостиницы, — отреагировал джентльмен. — Мне потребовалось немедленно увидеться с вами, Боб. Но в Париже я узнал, что вы изволите пребывать в Каннах, так что я и прибыл сюда первым же самолетом…
Сэр Арчибальд Бэйуоттер, комиссар Скотланд-Ярда, был давним знакомым Боба Морана и Билла Баллантайна, который оказал им большую поддержку в борьбе с месье Мингом, он же — Желтая Тень. Так что вполне естественно, что оба друга были заинтригованы его появлением в Каннах в тот самый момент, когда на них самих обрушилось, по меньшей мере, странное приключение, к которому самое непосредственное отношение имела племянница месье Минга.
Шеф Ярда повернулся ко второму посетителю, который также приподнялся.
— Позвольте представить вам комиссара Сильвиани из полиции Ниццы…
Все обменялись рукопожатиями. Затем Боб, улыбаясь, повернулся к Бэйуоттеру:
— У вас несколько необычный вид, сэр Арчибальд. Мне неизвестны причины, побудившие вас спешно покинуть Лондон с единственной целью встретиться со мной, но ясно, что это не доставляет вам особого удовольствиям.
— Дело не в том, как я выгляжу, — отреагировал англичанин, лицо которого и в самом деле выражало определенную досаду. — Поездка сюда была продиктована серьезной причиной…
— Даже так? — удивился Баллантайн. — В чем же дело?
— У нас есть очень серьезные основания полагать, что Он вернулся, — возвестил сэр Арчибальд замогильным голосом.
— Он? — повторил Боб с видом человека, не понявшего, о ком идет речь.
Глава Ярда покачал головой.
— Я имею в виду Минга, — пояснил он. — Есть все резоны предположить, что несколько дней тому назад он появился в Лондоне.
Это известие словно тяжелым гнетом придавило Боба и Баллантайна. На какое-то время они просто онемели.
— То, что вы говорите, — это бессмысленно, — буквально взорвался Боб. — Я лучше, чем кто-либо, знаю, что Желтая Тень мертв, и никаких сомнений на этот счет быть не может!
Арчибальд жесток руки призвал его успокоиться.
— Не заводитесь, Боб… Я прекрасно знаю все, что вы можете мне сказать по этому поводу. Мне не хуже вас известно, что месье Минг погиб, да ещё как… И все же прежде чем вы меня раздавите своим презрением, позвольте изложить некоторые факты и прошу не перебивать меня.
— Как вам будет угодно, — чуть поколебавшись, согласился Моран. — слушаем вас…
Француз и Баллантайн уселись на кровати, а сэр Арчибальд повел свой рассказ.
— Прошло всего четыре дня, как это случилось. В Сити, в своих шикарных покоях был обнаружен мертвым знаменитый лорд Крессент Фэарбридж, один из ведущих специалистов-ориенталистов. По заданию Форейн Оффис он как раз заканчивал работу над важным документом на тему о деятельности некоторых влиятельных оккультных сил в Азии. После того, как было совершено преступление, нашли лишь остатки этого доклада — в виде пепла в камине. Но самыми странными во всей истории представляются обстоятельства убийства. В лорда Фэарбриджа оказались сломанными шейные позвонки, причем, с такой силой, на которую, кажется, никто из людей во всем мире просто неспособен. Но ещё более удивительны распространенные почти всюду следы поразительных царапин от когтей — на стенах, на мебели в комнате, где позднее было найдено тело несчастного лорда Фэарбриджа. Впрочем, на его кресле мы подобрали вот это…